ВЯЧЕСЛАВ       ДАВЫДОВ     (БАРУХ)

 

Ж Е Л Е З Н А Я   С Т Е Н А    и л и    ВОСКРЕШЕНИЕ  ЖАБОТИНСКОГО

 

ПЬЕСА  В   ОДНОМ  ДЕЙСТВИИ

 

ТЕЛЬ-АВИВ,   2020

 

 О Т    А В Т О Р А

Зеэв (Владимир) Жаботинский является одним из столпов российского и мирового сионистского движения правого крыла, посвятившим свою жизнь идее создания (возрождения) еврейского государства. Хотя он не дожил восемь лет до провозглашения Декларации Независимости, он своей неутомимой деятельностью приблизил  ее появление. В период власти левых партий в Израиле имя и творческое наследие Жаботинского было предано забвению и даже проклятию. И только тогда, когда Бен Гуриона на посту премьер-министра сменил Леви Эшколь, стало возможным перезахоронение его праха вместе с прахом жены Анны на горе Герцля в Иерусалиме. В последнее десятилетие ХХ века мы являемся свидетелями зарождения большого интереса, прежде всего со стороны репатриантов из России, к титанической личности и литературно-публицистическому наследию Жаботинского. Выходят собрания его сочинений, отдельные произведения и сборники стихов,  издаются  книги о его жизни и творчестве,   в интернете публикуются многочисленные   материалы из архива Жаботинского, а вот пьес, посвященных ему, еще не было.

 

Желая в какой-то степени восполнить этот пробел, я  написал пьесу «Зеев Жаботинский: один против всех»,  приурочив ее к исполняющимся в  2020 году двум юбилейным датам – 140-летию со дня рождения и 80-летию со дня его смерти.  В один осенний день 2019 года у меня  в Тель-Авиве после спектакля «Мы не боимся» состоялась беседа с режиссером театра «Матара» Александром Капланом, который подал мне интересную идею: попробовать написать еще одну пьесу о Жаботинском, в которой он как бы воскресает из мертвых и попадает в наш современный Израиль со всеми его жгучими проблемами и конфликтами. Я загорелся этой идеей и в результате упорной работы из-под моего пера вышла  новая пьеса «Железная стена или Воскрешение Жаботинского». Под термином «железная стена», употребляемым Жаботинским, подразумевается особая сила,  под защитой которой осуществляется еврейская колонизация  Палестины, сила, которую местное арабское население не в состоянии прошибить.  

В пьесе я стремился показать, что идеи Жаботинского не только не устарели, но и продолжают оставаться актуальными  для нашего времени, помогая решать сложные вопросы, связанные как с  безопасностью государства и арабо-израильским конфликтом, так и с внутренними  проблемами  Израиля. Я, как автор, буду рад, если пьеса найдет отклик у режиссеров и артистов израильских театров в юбилейный для Зеэва Жаботинского год.  

 

 

 

ГИМН  БЕЙТАРА

 

                                                                                          Из праха и пепла,

                                                                                          Из пота и крови

                                                                                          Поднимется племя –

                                                                                          Великое, гордое племя;

                                                                                          Поднимутся в силе и славе

                                                                                          Йодефет, Массада, Бейтар…

 

                                                                                          Восстань против жалкой

                                                                                          Среды прозябанья!

                                                                                          Зажги негасимое 

                                                                                          Пламя восстанья,

                                                                                          Молчание – трусость и грязь.

                                                                                          Душою и кровью 

                                                                                          Ты – князь!

 

                                                                                           И выбери

                                                                                           Смерть иль победный удар –

                                                                                           Йодефет, Массада, Бейтар.

                                                                                          

                                                                                                       ЗЕЭВ   ЖАБОТИНСКИЙ

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ   ЛИЦА:

      

Зеэв Жаботинский – крупнейший деятель  сионистского движения, воскресший из  мертвых

Моше   -   председатель Согласительной комиссии

Сара  -  представитель Национального лагеря

Яков   -  представитель Либерального лагеря

Авраам  -   представитель Религиозного лагеря

Аарон   -   представитель Сионистского лагеря

Ривка   -   представитель Демократического лагеря

Рахель   -   подруга Ривки

Ахмед   -   представитель Арабского лагеря 

Официант в ресторане «Одесса»

 

Действие происходит в Иерусалиме  в   наше  время до  пандемии коронавируса.

 

 

 

 

        Иерусалим. Центр по вопросам  безопасности и межнациональных 

         конфликтов. Зал заседания Согласительной комиссии. Перед

         трибуной  сидят по представитеюот шести  лагерей политического 

         спектра  страны:  Национального, Либерального, Религиозного, 

         Сионистского, Демократического и Арабского. За трибуной стоит 

         председатель Согласительной комиссии Моше. Рядом столик и

         два стула для президиума.

 

МОШЕ. (С трибуны). Дамы и господа! Уважаемые члены Согласительной комиссии! Мы собрались здесь, в иерусалимском Центре по вопросам безопасности и межнациональных конфликтов, чтобы обсудить глобальные вопросы, касающиеся отношений между евреями и арабами. Меня, как и всю страну, очень беспокоит тот факт, что после проведения трех досрочных выборов в Высшее собрание ни одному из блоков не удалось создать коалиционное правительство. Причина этого - серьезные разногласия, существующие между ними по целому ряду вопросов. Поэтому наш Центр решил проявить инициативу по созданию  Согласительной комиссии из депутатов Кнессета по одному представителю от шести основных лагерей политического спектра страны: Национального, Либерального, Религиозного, Сионистского, Демократического и Арабского. 

Повестка дня заседания вам  известна, - это выработка согласованных предложений по  решению затяжного арабо-израильского конфликта, существующего с момента создания еврейского государства в 1948 году. Моя цель  - помочь вам сблизить позиции по этой сложнейшей проблеме и достичь определенного компромисса, который удовлетворял бы представителей всех шести лагерей политического спектра или хотя бы их большинство.  В конечном счете, это поможет блоку, который,  победил на последних досрочных выборах, создать необходимую коалицию.   Кто за предложенную повестку дня прошу голосовать. (Считает). Один, два, три, четыре, пять, шесть, со мной семь. Предложение принимается единогласно. Предлагаю  установить регламент выступлений на заседании комиссии в пределах 5-7 минут, сделать перерыв на обед  и закончить наше заседание к 6 часам вечера.  Есть ли какие-либо другие предложения или возражения? 

ГОЛОСА С МЕСТ. Нет! Не имеется! Мы согласны! 

МОШЕ. (Берет со стола колокольчик и звонит в него). У меня, как у председателя комиссии, есть колокольчик, с помощью которого я оставляю за собой право пресекать возникающие споры, стычки, перепалки и прочий балаган. Есть ли ко мне  вопросы по повестке дня?   

ЯКОВ. (Поднимает руку). У меня есть вопрос.   

МОШЕ. Пожалуйста, спрашивайте. Вставать не обязательно.                                                                           

ЯКОВ. Яков, Либеральный лагерь. Если мы в течение дня не придем к единому мнению, как  в таком случае быть? 

МОШЕ. Хороший, но каверзный вопрос. (После паузы). Тогда придется проводить еще одно заседание Согласительной комиссии завтра. 

САРА. (Поднимает руку). И я хочу задать вопрос.

МОШЕ. Пожалуйста, задавайте.

САРА. Сара, Национальный лагерь. А если и завтра мы не придем к единому знаменателю, что будем делать?

МОШЕ. Тогда Согласительная комиссия соберется послезавтра, чтобы выработать общее мнение.

ААРОН. (Поднимает руку). Аарон, Сионистский лагерь. У меня также имеется вопрос.

МОШЕ. Можете спрашивать.

ААРОН.  А если…

МОШЕ. (Сердито).  Довольно! Я предвижу ваш вопрос. Так вот. Если и послезавтра комиссия не придет к единому знаменателю, мы будем собираться каждый день, пока не придем к сближению позиций.

АВРААМ. (Поднимает руку). Авраам, Религиозный лагерь. Есть вопрос.

МОШЕ. Пожалуйста, задавайте. 

АВРААМ. Позвольте уточнить: до каких пор мы будем заседать? 

МОШЕ. (Улыбаясь). До прихода Машиаха.

АВРААМ. И вы знаете, когда придет Машиах?

МОШЕ. Не знаю.

АВРААМ. Я тоже не знаю. Но всем сердцем верю, что он придет и каждый день с трепетом жду его прихода. 

РИВКА. (Поднимает руку).  Ривка, Демократический лагерь. Я тоже требую слова!

МОШЕ. Прошу задавать только вопрос. Слово получите потом. 

РИВКА. Хорошо. Пусть будет вопрос. Машиах – это персонаж, выдуманный религиозными фанатиками от начала до конца! Спрашиваю: есть ли место для подобных измышлений в нашем обществе?

МОШЕ. Я должен напомнить, что вопрос о месте религии в нашем обществе не входит в повестку дня заседания Согласительной комиссии. 

ЯКОВ. А должен входить! Потому что у меня такой же вопрос!

АВРААМ. Нет, не должен!

РИВКА. Должен!

МОШЕ (Звонит в колокольчик).  Прошу тишины! Прекратить споры!

САРА. (Поднимает руку). Прошу дать мне слово.

МОШЕ. Пожалуйста, только не слово, а вопрос. 

САРА. Хорошо, пусть вопрос. Я не отношу себя к религиозным фанатикам, но считаю, что религия должна иметь поддержку в нашем обществе. Разве религиозные не молятся постоянно за благополучие нашего государства?

АВРААМ. Да. молятся! Причем каждый  день!

ЯКОВ.  Нам не нужны ваши молитвы! Вы, религиозные, не даете нам, светским, жить, как мы хотим!

МОШЕ. (Звонит в колокольчик). Вновь прошу тишины! Прекратить полемику!

АХМЕД. (Поднимает руку). Ахмед, Арабский лагерь. Я тоже хочу кое-что спросить.

МОШЕ. Пожалуйста, спрашивайте. 

АХМЕД. С 1967 года Израиль незаконно оккупирует земли Иудеи и Самарии. Вопрос: когда закончится оккупация арабских земель?

МОШЕ. Вопрос непростой, сразу на него не ответишь. Мы для того и собрались на заседание Согласительной комиссии, чтобы искать на  него ответ.

САРА. А что тут искать? И так ясно:  Иудея и Самария всегда были и будут частью еврейского государства!

АХМЕД. (Кричит). Мы, палестинцы, с этим никогда не согласимся!

ЯКОВ. (Громко).  А нам и не нужно вашего согласия! Это наша земля!

АХМЕД. Нет, наша!

САРА. Нет, наша!

АХМЕД. Наша!

ААРОН. Наша!

МОШЕ. (Звонит в колокольчик). Прекратить балаган! Мы с вами не на восточном базаре! Не прошу, а требую тишины! Каждый из вас получит право выступить с этой трибуны и изложить свою точку зрения!

 

                                   Слышится слабый   стук   в дверь.

 

МОШЕ. (С трибуны). Кажется, кто-то стучит в дверь.

САРА. Я также слышу стук в дверь.

ААРОН. И я!

РИВКА. И я.

МОШЕ (Громко). Кто там за дверью? Можете войти.

 

                      Внезапно наступает полная тишина. Все смотрят

                      на дверь, которая медленно открывается. В зал 

                      заседаний осторожно входит Зеэв Жаботинский и

                      останавливается  у двери. 

 

ЗЕЭВ. Извините, куда я сейчас попал?

М0ШЕ. (Строго). Что значит, куда? На заседание Согласительной комиссии в иерусалимском Центре по вопросам безопасности и межнациональных конфликтов.  А вы,  собственно, кто?

ЗЕЭВ. Я… Зеэв Жаботинский.

ЯКОВ. (Громко). Он как две капли воды похож на Зеэва Жаботинского, который является идеологическим знаменем Либерального лагеря!

САРА. Не только Либерального, но и нашего Национального лагеря. Да, очень похож, но он давно скончался!

РИВКА. (Кричит). Это воскресший Жаботинский явился в образе привидения! Спасите! Мне страшно! (Прячется за свой стул). 

АВРААМ. (Громко). Никакое это не привидение. Это – Мессия! Шма Исраэль! Адонай Элохейну, Адонай Эхад! Наконец дождались вашего прихода!

ЯКОВ. (Решительно). А я сомневаюсь, что это Мессия. Я вижу Зеэва Жаботинского!

ААРОН. Извините, но я еще не разобрался, кто это: Мессия или Жаботинский?

АХМЕД. Нам еще не хватало здесь Мессию и тем более Жаботинского – врага всех арабов!

МОШЕ. (Зеэву). Так кто же все-таки вы?

ЖАБОТИНСКИЙ. Хочу всех вас успокоить. Я не Мессия и не привидение. Я действительно Зеэв Жаботинский, воскресший из мертвых. 

МОШЕ. Очень странно. Насколько мне известно, Жаботинский скончался  80 лет тому назад. Поэтому вы не можете быть Жаботинским. А в воскрешение из мертвых я не верю! 

РИВКА. (Выходит из-за стула и кричит, показывая рукой на Жаботинского). Если он не привидение, то самозванец, присвоивший себе имя Жаботинского! А воскрешение из мертвых - выдумка религиозных фанатиков! Поэтому его следует судить и посадить в тюрьму!

ААРОН. Я склоняюсь к тому же мнению. Самозванцу не место среди нас, его место в тюрьме! 

АВРААМ. А я против того, чтобы  делать скоропалительные выводы и сажать человека в тюрьму. Мне лично ближе предположение, что перед нами – Мессия. Еврейский народ ждал его столько лет! Хочу верить, что я не ошибаюсь!

ЯКОВ.  В данном случае вы ошибаетесь. Он абсолютно похож на великого Жаботинского! 

САРА. (Якову). Я с вами полностью согласна! 

АХМЕД.  А по мне – лучше Мессия, чем Жаботинский!

МОШЕ. (Звонит в колокольчик). Прошу всех успокоиться и занять свои места. В зал заседаний вошел человек, назвавший себя  Зеэвым Жаботинским, и мы должны решить, что с ним делать. (Обращаясь к Зеэву). Предположим, что вы -  Жаботинский и воскресли из мертвых. А кто вам помог в этом?

ЖАБОТИНСКИЙ. (Улыбаясь). Не трудно догадаться. Всевышний. Только ему под силу такая задача. 

МОШЕ. (С трибуны).  Тогда объясните, для чего Всевышний воскресил вас из мертвых?

ЖАБОТИНСКИЙ. Он увидел, что избранный им народ переживает трудные времена  и решил  возложить на меня ответственную миссию помочь ему в тяжелый для него час.

МОШЕ. Для этого вы и явились на заседание  Согласительной комиссии?

ЖАБОТИНСКИЙ. Да, именно для этого!

МОШЕ. (Показывая рукой). Тогда, приглашаю вас пройти сюда и сесть за столик президиума. Там как раз есть для вас свободный стул. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Спасибо. (Проходит к столику и садится).  Объясните, пожалуйста, что здесь происходит?

МОШЕ. Идет заседание Согласительной комиссии, созданной Центром по вопросам безопасности и межнациональных конфликтов. Она должна выработать общий подход к решению арабо-израильского конфликта. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Извините, а вы кто?

МОШЕ. Я – Моше, председатель этой комиссии. А в зале сидят представители шести лагерей всего политического спектра страны. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Представьте, пожалуйста, их поименно.

МОШЕ. Пожалуйста. Я попрошу вас, уважаемые члены Согласительной комиссии, поднять руку, когда услышите свое имя: Сара, Национальный лагерь. Яков, Либеральный лагерь. Авраам, Религиозный лагерь. Аарон, Сионистский лагерь. Ривка, Демократический лагерь. Ахмед, Арабский лагерь.

ЖАБОТИНСКИЙ. Что же, будем знакомы! Одни библейские имена! Это ко многому обязывает! Приятно видеть среди представителей лагерей  двух женщин. Убежден, что каждая, даже самая обычная женщина – ангел, и это правило не знает исключения. Мое имя вы все знаете: Зеэв или Владимир, кому как нравится. Надеюсь, что в ходе работы Согласительной комиссии мы найдем взаимопонимание и общий язык. Попрошу вас, Моше, дать мне бумагу и карандаш, чтобы зафиксировать самое важное, что я услышу на заседании Согласительной комиссии, и затем выразить  свое отношение к этому. 

МОШЕ. (Достает из портфеля и кладет на стол перед  Жаботинским листы бумаги и карандаш). Пожалуйста. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Спасибо. Чтобы я мог разобраться в нынешней политической обстановке, сначала расскажите, Моше, какие события произошли в мире и в Эрец-Исраэль после того, как меня не стало.

МОШЕ. Произошли события поистине исторического масштаба! Это Вторая мировая война, окончившаяся победой союзников – Советского Союза, Великобритании и Америки над нацистской Германией, и провозглашение Бен-Гурионом в мае 1948 года  Декларации Независимости Израиля. Если бы не было этой Великой Победы и огромных жертв, понесенных ради нее, не было бы и Израиля!

ЖАБОТИНСКИЙ. Это замечательные новости! А жертвы, к сожалению, неминуемы. Но почему именно в мае 1948 года?

МОШЕ. Потому что в мае того года заканчивался срок мандата Великобритании на Палестину. Но, к сожалению, есть и печальные новости. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Какие?

МОШЕ. Произошла  Катастрофа европейского еврейства, когда в годы войны было уничтожено шесть миллионов евреев, из них – почти три миллиона на оккупированной Германией территории Советского Союза. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Страшные цифры! Я это предвидел.  Еще перед войной я выступал перед польскими и другими европейскими евреями, предупреждал о грозящей им опасности и страстно призывал их, умоляя,  ехать в Палестину. Но они не вняли голосу разума, и вот – произошла огромная еврейская трагедия! Зато   весть о создании еврейского государства меня несказанно обрадовала! Вы знаете, - я всю жизнь боролся за эту прекрасную идею, и вот она осуществилась!

АХМЕД. (С места, кричит). Это не прекрасная идея, а  громадная историческая ошибка и Накба - день катастрофы палестинского народа!

ЯКОВ. (С места, громко). Это вы ошибаетесь, Ахмед. Для вас катастрофа, а для нас -  историческая необходимость!

МОШЕ. Прошу тишины, уважаемые Ахмед и Яков. Вам слова никто не давал! Однако, тут требуется некоторое пояснение, Зеэв.

ЖАБОТИНСКИЙ. Какое?

МОШЕ. За полгода до провозглашения Декларации Независимости Израиля  Организация Объединенных Наций, сменившая Лигу Наций, большинством голосов приняла решение о создании на земле Палестины двух государств - еврейского и арабского. Надо сказать, что главную роль в принятии этого решения сыграл Советский Союз и личноСталин назло Великобритании. Если евреи согласились с  этим решением, то арабы были категорически против.

АХМЕД. (С места). Да, мы были против,  потому что не хотели иметь под боком еврейское государство!

САРА. (С места). А мы не хотим иметь рядом  палестинское! Идея двух государств для двух народов была изначально нереальной!

МОШЕ. Прошу вас, уважаемые Сара и Ахмед, без реплик с места!

ЖАБОТИНСКИЙ. Честь и хвала Бен-Гуриону хотя я и не был в числе  его сторонников, что он выбрал удобный момент для провозглашения Декларации Независимости.  Но я всегда ратовал за создание еврейского государства по обоим берегам реки Иордан.

МОШЕ. Вот этого, к сожалению,  не произошло. Еще до войны англичане создали на левом берегу Иордана Трансиорданский эмират.

ЖАБОТИНСКИЙ. Я тогда резко  выступил  против этого ненужного для евреев раздела Палестины. 

МОШЕ. А после войны англичане провозгласили на территории эмирата независимое королевство Иордания. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Вот это уже плохая новость: британцы отрезали у евреев больше половины территории Палестины!    А как, Моше,  сложилась судьба Израиля после провозглашения его независимости?

МОШЕ. Были успешные оборонительные войны, которые вел Израиль против арабских государств, стремившихся к его уничтожению. В войне за Независимость Израилю очень помог с оружием тот же Советский Союз.  Произошла  репатриация миллионов евреев из стран Европы, Африки, Америки, благодаря которой в стране появилось еврейское большинство.  

ЖАБОТИНСКИЙ. Я могу это только приветствовать! Исполнилось пророчество нашего древнего пророка Исайи о собирании евреев со всех концов света на Святой земле! Еврейское большинство всегда было моей мечтой!

МОШЕ. Но есть и не очень приятная для вас новость. Это создание Палестинской автономии, первым председателем которой стал Ясир Арафат.

ЖАБОТИНСКИЙ. Ясир Арафат? Кто он такой?

МОШЕ. Арабский террорист, который долгие годы стоял во главе так называемого палестинского освободительного движения. Арафат со своим аппаратом перебрался в Иорданию, где поднял палестинское восстание с целью свергнуть  короля Хусейна и захватить власть. Потерпев поражение, он бежал в Ливан, осел в Бейруте и создал на ливанской территории так называемое «палестинское государство», не подчинявшееся ливанскому правительству.

ЖАБОТИНСКИЙ. Весьма прыткий товарищ!

АХМЕД. (С места, громко). Да здравствует Ясир Арафат!

МОШЕ. Прошу, Ахмед, меня не перебивать.  По приказу Арафата из Южного Ливана  проводились рейды и теракты против объектов и жителей Израиля и велся  обстрел севера нашей страны. Первая  ливанская война со взятием Бейрута, в которой отличился министр обороны Арик Шарон, вынудила Арафата снова бежать – на этот раз в Тунис, где разместилась-штаб-квартира Организации Освобождения Палестины.

ЖАБОТИНСКИЙ. Как же, Моше, возникла Палестинская  автономия?

МОШЕ. Создание Палестинской автономии явилось продуктом деятельности левого правительства во главе с бывшим генералом Ицхаком Рабиным. После того, как арабские страны проиграли Шестидневную войну с Израилем, Правый берег и Газа, которые входили в состав Иордании, перешли под юрисдикцию нашей страны. Спустя 24 года в Осло начались тайные  переговоры между представителями Израиля и ООП. Через несколько лет по их завершению  были подписаны Ословские соглашения, на основе которых  в Иудее, Самарии и в секторе Газа была образована Палестинская автономия. За это  Ицхак Рабин, министр иностранных дел Шимон Перес, непосредственно ведший переговоры, и  Ясир Арафат получили Нобелевскую премию мира. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Нобелевскую премию мира? За что? За Палестинскую автономию? Невероятно!

МОШЕ. В результате Ясир Арафат из Туниса на белом коне  въехал в Эрец-Исраэль, обосновался со своей штаб-квартирой в Рамалле и установил свою власть над частью Иудеи, Самарии и полосы Газы. А в зоне «С», подконтрольной израильской администрации, по инициативе генерала Шарона стали возникать еврейские сельскохозяйственные поселения. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Спасибо, Моше. Теперь я имею некоторое представление об истории Израиля после его создания. Против Палестинской автономии мне трудно что-либо возразить, ибо, как один из составителей Гельсингфорсской программы, выступаю за равноправие наций. А вот какая цель стоит за созданием Палестинской автономии, это уже другой вопрос. Теперь, Моше, мне хотелось бы послушать программу действий, которую предлагает каждый из представителей того или иного политического лагеря. 

МОШЕ. К этому, господин Жаботинский, я как раз и хотел  перейти.

САРА. (Поднимает руку, громко)).  Прошу дать мне слово!

МОШЕ. Пожалуйста, Сара, ваша первая очередь.  Не забудьте про регламент! (Отходит от трибуны и садится за столик рядом с Жаботинским). 

САРА. (Встает и занимает место за трибуной). Уважаемые дамы и господа! Напомню, что я представляю  Национальный лагерь страны, который включает в себя блок Ликуда и правых партий. Хотя у каждой партии своя программа, у нас есть много общего! Объединяет  то,  господин Жаботинский, что мы видим себя последователями вашего великого наследия. Бейтаровец Менахем Бегин одно время был премьер-министром Израиля!

ЖАБОТИНСКИЙ. Приятно слышать! Бегин был моим любимым учеником и  до войны возглавлял молодежное движение Бейтара в Польше.  Скажите, Сара, успокоились ли палестинцы после получения автономии? 

САРА. И не думали успокаиваться! Наоборот:  Ясир Арафат не раз заявлял, что рассматривает Ословские соглашения как первый шаг к созданию Палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме, к ликвидации израильских поселений и предоставлению всем палестинским беженцам и их потомкам права на возвращение! 

ЖАБОТИНСКИЙ. Не слишком ли много захотел Арафат?

САРА. (Гневно). Желать не запретишь! Но пресловутой идее двух государств для двух народов мы говорим решительное «нет»! 

РИВКА. (С места, громко). А мы, демократы, говорим решительное «да» и будем бороться за нее до конца!

САРА. У вас ничего не получится! Иудея и Самария – это исконные еврейские территории, на которых мы и дальше будем поддерживать поселенческое движение! И палестинской столицей  Восточному Иерусалиму также не бывать, поскольку еще  при  Бегине был принят закон об Иерусалиме, как единой и неделимой столице Израиля!

ЖАБОТИНСКИЙ. Очень хороший закон. Иначе и быть не может!

АХМЕД. (С места, кричит). Я не согласен! Очень плохой закон!

ЖАБОТИНСКИЙ. Меня интересует, Сара, прекратился ли арабский террор после создания Палестинской автономии?

САРА. (Гневно). Не только не прекратился, но еще и усилился! Арафат – это террорист номер один, чьи руки обагрены кровью сотен и сотен израильтян.  

ЖАБОТИНСКИЙ. А разве Арафат не обязался прекратить террор?

САРА. Обязался! На словах осуждал, а в тайне организовывал и поощрял его!  В результате после очередных выборов на смену левому правительству пришло правое  во главе с нынешним премьером. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Что вы можете сказать о нем?

САРА. Если вкратце, то его политическая карьера сложилась блестяще. Часть жизни он прожил с родителями в Америке, где учился в престижных американских университетах, а в перерывах между учебой служил в элитных подразделениях израильской армии. Его карьера политика, прекрасно владеющего английским языком,  началась с поста представителя Израиля в Организации Объединенных Наций. Вернувшись в Израиль, он затем был избран лидером Ликуда и возглавил правительство, став самым молодым в истории страны  премьер-министром. Через 11 лет в    результате       победы Ликуда на новых выборах в Высшее собрание,  опять становится премьер-министром Израиля, оставаясь на этом посту вплоть до нашего времени. 

ЖАБОТИНСКИЙ. И какую программу  партии он предлагает.  стране? 

САРА. Уже в начале первой своей каденции на посту премьера он опубликовал Меморандум «О национальных интересах Израиля», в котором перечислялись пункты, по которым Израиль не пойдет ни на какие уступки арабам. Среди них: Иерусалим остается единой и неделимой столицей страны, ни одно существующее еврейское поселение не будет ликвидировано, продолжится непримиримая борьба с террором, Израиль сохранит за собой две «зоны безопасности» - восточную в Иорданской долине и западную – в районе Зеленой черты. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Как это важно!

САРА.  Новый глава Ликуда Арик Шарон, став  премьер-министром, Шарон провел несколько масштабных военных операций против террористов в Палестинской автономии и на три года запер Арафата  в его  резиденции «Муката» в Рамалле.  Затем тяжело заболевшему раису разрешили выехать в Париж, где он и отправился к Аллаху  на радость всех евреев. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Уверен, что Аллах принял его с распростертыми объятиями. 

АХМЕД. (С места, кричит). Он национальный герой и лидер палестинской революции!

САРА. А вот с Шароном потом произошла неожиданная метаморфоза. Он предал национальные идеалы Ликуда и в одностороннем порядке осуществил план размежевания с Газой: вывел из ее восточной части и Северной Самарии наши войска и разрушил цветущие израильские поселения без каких-либо договоренностей с Палестинской администрацией. По иронии судьбы, на это пошел человек,  который сам инициировал поселенческое движение, когда занимал пост министра строительства!

ЖАБОТИНСКИЙ. Я поражен!   Размежевание с Газой  было огромной, непростительной ошибкой! Пострадали еврейские поселенцы, а от палестинцев взамен мы ничего не получили!  Это выше моего понимания!

САРА. Есть мнение, что это был результат давления левых на Шарона с его судебными делами. И что же? В «благодарность» за то, что мы ушли из Газы, Хамас  усилил обстрел юга Израиля  ракетами. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Извините, Сара. У меня вопрос к  Моше: что это за организация под названием «Хамас»?

МОШЕ. Это аббревиатура арабских слов «Исламское движение сопротивления», и, как одно слово, означает «воодушевление, энтузиазм».  Оно было основано шейхом Ахмедом Ясином на базе египетской организации «Братья-мусульмане и Палестинского исламского джихада. Одно время Израиль поддерживал Хамас как конкурента ООП, но позже Хамас показал свое истинное лицо как радикальная исламистская партия, за которой стоял Иран. Стало ясно, что эта организация представляет для нашей страны еще большую угрозу, чем Палестинская администрация во главе с Арафатом.  Это хорошо видно из Хартии Хамаса, в которой его конечной целью провозглашается, наряду с отказом признать Ословские соглашения, призыв к уничтожению Израиля и  созданию на всей территории Палестинской автономии Исламской республики Палестина. За свои призывы к борьбе против Израиля еще при Шароне поплатились жизнью шейх Ясин и его преемник на посту лидера Хамаса Рантиси. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Что же, с Аллахом им будет не скучно. 

МОШЕ. Одностороннее отступление наших войск из Газы привело к тому, что исламистское движение Хамас   объявило себя «победителем, изгнавшим израильских оккупантов». 

АХМЕД. (С места, кричит).  Слава Хамасу!

МОШЕ.  Хамас приобрел среди палестинцев огромную популярность, победил на вторых выборах в Палестинский законодательный совет и фактически захватил власть в автономии в свои руки.   Новое руководство ООП было недовольно этим, и вскоре произошел фактический раскол Палестинской автономии: власть в секторе Газа полностью перешла к  Хамасу, а Западный берег Иордана остался под управлением администрации автономии. Было несколько попыток со стороны Египта содействовать созданию палестинского правительства национального единства, но они оказались безуспешными.

ЖАБОТИНСКИЙ. А кто сменил Арафата на посту председателя Палестинской автономии?

МОШЕ. Его заместитель, защитивший в Москве диссертацию, в которой он отрицает  Катастрофу европейского еврейства! Очень скользская личность. Объявил, что выступает против террора, а сам стремится протащить Палестинскую автономию в различные международные организации, чтобы на дипломатическом уровне наносить осуждающие удары по Израилю.

ЖАБОТИНСКИЙ. Это тот же террор, только на дипломатическом уровне! Спасибо, Моше. Дадим слово Саре?

МОШЕ. (Саре). Продолжайте. 

САРА. С тех пор, как в Газе одержал верх Хамас, она превратилась в осиное гнездо анархии и терроризма, которому Израиль объявил полную экономическую блокаду. Боевики Хамаса расширили террористическую деятельность против Израиля, продолжая обстреливать его  ракетами, проводить теракты в наших городах и поселениях, строить туннели и похищать наших солдат. У нас в Израиле есть предшествующий дню Независимости день Памяти, в который мы поминаем погибших солдат и жертв террора. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Как это можно, чтобы Хамас безнаказанно обстреливал территорию суверенного еврейского государства и убивал его  жителей?

САРА. Разве от террористов можно ждать чего-то другого? В ответ на обстрелы и террор Израиль провел против Газы ряд крупных военных операций.

ААРОН. (С места, громко). У нас в Сионистском лагере есть генералы, которые успешно возглавляли операции против Газы!  

САРА. В последние годы ХАМАС обстреливает не только юг, но и центр страны, а также терроризирует нас своими «великими» маршами возвращения на границе с Газой и огненными шарами, вызывающими пожары. Это серьезная проблема! Поэтому мы против передачи наших территорий арабам, против освобождения террористов, против палестинского государства рядом с еврейским. В заключение я хочу сказать: мы, члены Ликуда, можем гордиться, господин  Жаботинский, что по инициативе лидера нашей партии был  принят 13-ый основной закон об Израиле, как национальном государстве еврейского народа! 

АХМЕД. (С места, кричит). Как расистском государстве!

САРА. (Громко). Как  еврейском государстве!  У нас есть достаточно опыта, сил, желания, и, главное, смелости, чтобы проводить свою национальную политику! Спасибо! (Сходит с трибуны и садится на свое место). 

ЖАБОТИНСКИЙ. (Сидя в президиуме).  Я также считаю себя принадлежащим к Национальному лагерю и полностью поддерживаю принятый закон о национальном характере еврейского государства!

ЯКОВ. (Поднимает руку). Прошу дать мне слово! 

МОШЕ. Пожалуйста, Яков, трибуна в вашем распоряжении.

ЖАБОТИНСКИЙ. Насколько я помню, вы представляете Либеральный лагерь.

ЯКОВ. (Всходит на трибуну). Да, господин Жаботинский, Либеральный, который  целиком состоит из партии «Наш дом Израиль». 

ЖАБОТИНСКИЙ. Я в некоторой степени также отношу себя к либералам, так как родившись в Одессе и прожив  несколько лет в Италии, надышался  воздухом свободы. 

ЯКОВ. Вам будет приятно узнать, что большинство членов нашей партии составляют евреи – выходцы из России, а, если более точно, из бывшего Советского Союза.

ЖАБОТИНСКИЙ. После Октябрьской революции я был запрещен в Советском Союзе, поскольку был ярым противником марксистского учения и коммунистического режима. 

ЯКОВ. Но Советского Союза уже больше нет, а на развалинах Советской империи  возникло Содружество Независимых государств, откуда в Израиль хлынуло более полутора  миллиона евреев! Это была Большая алия, которая составляет 20 процентов всего еврейского населения страны!

ЖАБОТИНСКИЙ. Как радуют меня эти цифры! Вспоминаю, как мое молодежное движение Бейтар и военизированная организация Эцель проводили нелегальную иммиграцию из охваченной войной Европы. Британия, владевшая мандатом на Палестину, чинила нам всевозможные препятствия, но, несмотря ни на что, мы помогли репатриироваться в Эрец-Исраэль тысячам евреям! 

ЯКОВ. Мне также приятно вам сообщить, господин Жаботинский, что большинство «русских» евреев придерживаются правой идеологии. Мы так же, как и Национальный лагерь,  считаем себя вашими наследниками, но, в отличие от этого лагеря, занимаем более решительную, бескомпромиссную позицию в вопросе безопасности. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Это интересно. Какую?

ЯКОВ. Вы в свое время критиковали политику сдержанности, проводившуюся  Вейцманом и Бен-Гурионом в отношении арабского террора. Сейчас та же проблема существует в отношении террора из Газы. У нашего лидера есть разногласия с нынешним руководителем Ликуда и Премьер-министром в стратегических подходах к режиму Хамаса в Газе. Премьер придерживается линии на «урегулирование», умиротворение террористов, обрушивающих на Израиль тысячи ракет. Свою кротость по отношению к агрессии из Газы он объясняет более серьезной опасностью на Севере страны.  Но это не так. Сначала следует ликвидировать южный потенциальный фронт в Газе и усилить борьбу с террором. Наша партия не раз предлагала смертную казнь для террористов, чьи руки обагрены кровью израильтян, но этот закон до сих пор не принят!  Для этого нужна политическая воля, которой у нынешнего премьера нет. Его больше волнуют проблемы с правосудием и получением парламентской неприкосновенности, чем вопросы безопасности.  В знак протеста против капитулянской политики правительства наш лидер ушел в отставку с поста министра обороны. А нынешний лидер Ликуда, по его мнению, потерял право быть премьер-министром страны. Спасибо. 

(Сходит с трибуны и садится на свое место в зале заседаний).

САРА. (Поднимает руку, громко). Прошу немедленно дать мне слово! Мне есть, что ответить Якову.

МОШЕ. (Жаботинскому). Дадим еще раз слово Саре?

ЖАБОТИНСКИЙ. Надо дать.

МОШЕ. (Саре). Можете выступить в порядке прений. Но в пределах заявленного регламента!

САРА. Хорошо, постараюсь. (Поднимается и занимает место за трибуной). Мы только что слушали  представителя Либерального лагеря, который по поручению  лидера своей партии выступил с необоснованной критикой политики нашего премьер-министра. И кто критикует премьера? – Человек, который сам когда-то был ликудником и даже занимал высокий пост генерального директора нашей партии. А теперь представитель Либерального лагеря с гордостью сообщает, что их лидер в знак протеста ушел в отставку с поста министра обороны. А чем здесь гордиться? Тем, что он развалил правое правительство и трижды  заставил наше общество идти на досрочные выборы? Трансформация лидера Либерального лагеря  из соратника премьера в его непримиримого врага поражает! Вывод здесь напрашивается сам собой. 

ЯКОВ. (С места, громко). Поосторожнее с выводами!

САРА.  Речь идет о настоящей травле вождя нашей партии. Недавно Ликуд провел в Тель-Авиве митинг в поддержку премьера, на который члены партии пришли с лозунгами против прокуратуры и полиции, рекомендовавших отдать его под суд. Сегодня весь народ Израиля говорит во весь голос, что не станет молчать перед лицом несправедливости и лжи! В чем состав «преступления» в кавычках нашего премьера? В том, что он хотел получать благожелательное освещение в средствах массовой информации. И это преступление? То, что происходит, это последствия настоящего заговора, организованного левыми в союзе с главой Либерального лагеря.  Премьера попросту хотят убрать с политической арены, потопить как политика! И мы будем бороться до тех пор, пока не восторжествует истина. Только суд имеет право определить, виновен ли наш премьер или нет. Не СМИ, не политические комментаторы, не левые, не либералы. Только суд! 

МОШЕ. (Звонит в колокольчик). Ваше время истекает, Сара. Пора завершать!

САРА. Я заканчиваю, Моше.   Прошу  лишь полминутки!

МОШЕ. Только полминутки! Ни секундой больше!

САРА. Так вот, я считаю, что премьер должен остаться на своем посту на благо Израиля! Я уверена, что он не виновен и суд его оправдает! А до суда у него есть право на презумпцию невиновности!

ЖАБОТИНСКИЙ. (Саре). Я вполне понимаю вашу тревогу за судьбу премьера.

САРА. Спасибо за понимание! (Сходит с трибуны и садится на свое место). 

АВРААМ. (С места). Правильно! Нельзя судить о человеке до суда!

РИВКА. (С места). Но премьер пытается избежать суда!

САРА! (С места). Это наглая ложь! Он забрал обратно из Высшего собрания просьбу об иммунитете! 

ААРОН. (С места). Человек с обвинительным заключением на посту премьер-министра обладает правом на презумпцию невиновности!

АХМЕД. (С места).  Премьера  следует судить самым строгим уголовным судом! Никто так не обижал арабский лагерь, как он!

ЖАБОТИНСКИЙ. Ну вот, разгорелся сыр-бор! Кто за, а кто – против премьера.

ЯКОВ. (Поднимает руку, громко). Прошу слова! Я хочу возразить  выступавшей здесь Саре. (Встает с места).

АВРААМ. (Поднимает руку, громко). Я тоже прошу слова!

МОШЕ. Сейчас, Яков, вам слово дать не могу, так как еще не выступили представители других лагерей политического спектра. Сначала слово получит  Авраам, а затем получите вы в порядке прений. Как вы думаете, господин Жаботинский?

ЖАБОТИНСКИЙ. Я с вами согласен, Моше. Дайте сначала слово Аврааму.

ЯКОВ. Это несправедливо! Сначала мне! Я должен ответить представителю Национального лагеря Саре! (Направляется к трибуне).

АВРААМ. (Встает с места, Якову, громко). Но председатель дал слово мне! И я выступлю прежде вас! (Всходит на трибуну). 

ЯКОВ. (Аврааму, кричит). Не уступлю вам трибуну! (Хватает Авраама за плечи и пытается оттащить его от трибуны).

АБРАМ. (Кричит). Не трогайте меня! Трибуна моя! Прочь от нее! (Упорно сопротивляется).

 

            Между Яковым и Авраамом завязывается потасовка.

           Жаботинский подходит к дерущимся и пытается  их разнять .

 

ЖАБОТИНСКИЙ. (Строгим тоном). Этого нам еще не хватало, – в зале заседаний Согласительной комиссии устраивать драку! Вы мне  напоминаете двух петухов, дерущихся из-за курицы. Только здесь вместо курицы трибуна. (Смех в зале).  Немедленно прекратить драку! Председатель дал сначала слово вам, Авраам, а потом выступите вы, Яков. 

ЯКОВ. (Поправляет на себе костюм и садится на свое место). Вас я послушаюсь, многоуважаемый господин Жаботинский, так как вы для нашей партии - Бог!

ЖАБОТИНСКИЙ. (Садится на свое место за столиком). Предположим, я не Бог, но порядок соблюдать надо! 

АВРААМ. (Поправляет на голове кипу и всходит на трибуну). Можно говорить?

МОШЕ. Да, мы слушаем вас, Авраам. Изложите, пожалуйста, что думает Религиозный лагерь по поводу решения арабо-израильского конфликта.

АВРААМ. (Жаботинскому). Я считаю, что Яков совершил кощунство, назвав вас Богом. Адонай Элохейну, Адонай Эхад! Бог один на небе и на Земле.

ЖАБОТИНСКИЙ. (Улыбаясь). Не беспокойтесь, пожалуйста. Действительно, один. Я не претендую на трон Бога. Слушаю вас, Авраам!

АВРААМ. Я представляю не весь Религиозный лагерь, а только  одну из партий – Еврейство Торы. Вместе с ШАС и другими религиозными партиями мы составляем единый правый блок с партией Ликуд. Поэтому наши программы, в том числе и в вопросе арабо-израильского конфликта,  во многом совпадают. Мы также против идеи двух государств для двух народов, против каких-либо территориальных уступок арабам, против освобождения террористов! Мы поддерживаем закон об Иерусалиме, как единой и неделимой столице Израиля и закон об Израиле, как национальном государстве  еврейского народа.

ЖАБОТИНСКИЙ. У меня к вам вопрос, Авраам.  Считаете ли вы,  что, несмотря на привлечение к суду, нынешний премьер может оставаться на своем посту?

АВРААМ. Безусловно, может!  Наш премьер высоко оценивает роль религии в нашем обществе. Мы хотим, чтобы на земле Израиля никогда не прекращалось изучение Торы. Ибо, как сказал наш древний пророк Исайя, от Сиона выйдет закон и слово Господне - из Иерусалима!

ЯКОВ. (С места, громко). Сколько же можно изучать Тору?

АВРААМ. Отвечаю: всю жизнь! Но и всей жизни недостаточно! Наша задача -  решать в духе Торы любой вопрос, стоящий на повестке дня в жизни народа Израиля. Наши требования:  финансирование религиозных ешив, освобождение части учащихся-ортодоксов от  службы в армии, строгое соблюдение субботы, включая запрет работы общественного транспорта, и сохранение статус-кво.

ЯКОВ. (С места, громко).  Мы этого никогда не допустим!

АВРААМ. Посмотрим! Мы также занимаемся охраной здоровья жителей всей страны!  Лидеру нашей партии много лет доверяется пост министра здравоохранения.

ЯКОВ. (С места, громко). Мы знаем, как ваш лидер печется о здоровье наших граждан! Необходимо сменить его на этом посту! 

АВРААМ. (Громко). Этот вопрос решаете не вы, а наш премьер-министр! 

МОШЕ. (Звонит в колокольчик). Прошу без полемики! Вы, Авраам, отошли от основной повестки дня. Ваше выступление закончилось.

ЖАБОТИНСКИЙ. Даже во время яростного спора вы должны соблюдать уважение друг к другу!

ЯКОВ. (Поднимает руку). Прошу немедленно слова. Я хочу возразить Аврааму!

МОШЕ.  Приглашаю на трибуну Якова выступить в порядке прений при строгом соблюдении заявленного регламента.

ЯКОВ. (Поднимается с места и всходит на трибуну). Хорошо, господин председатель. Вернемся к вопросу о религии. Прежде всего, мы, либералы,  выступаем за равенство всех граждан перед законом и хотим покончить с неравенством в распределении благ между различными секторами общества. Ситуация, при которой одни служат в армии, работают и платят налоги, а другие под прикрытием хитрых политиканов отказываются работать и платить налоги, более невозможна. Мы подадим законопроект об обязательной армейской или альтернативной службе для всех граждан страны независимо от национальной или религиозной принадлежности. Мы также  введем институт гражданских браков, нравится это кому-нибудь или нет. 

АВРААМ. (С места, кричит). Этому никогда не бывать!

ЯКОВ. (Громко). Этому бывать! Права – каждому, обязанности – для всех! Также суббота - для всех! Мы передадим вопросы работы магазинов и общественного транспорта в юрисдикцию муниципалитетов и городских советов. Жители каждого населенного пункта в соответствии с собственным укладом жизни решат, как будут выглядеть их выходные.

АВРААМ. (С места, громко). Мы должны жить согласно заповедям Торы!

ЯКОВ. (Возмущенно). Живите, но не мешайте жить другим! Мы не позволим, чтобы у нас было государство Галахи! Надо создать правительство без политиков-харедим, которые так дорого нам всем обходятся. В этом я рассчитываю на поддержку «русского» электората.

АВРААМ. (С  места, громко). Можно задать вопрос Якову?

МОШЕ. Можно. Задавайте. 

АВРААМ. Если все в нашем государстве будут только трудиться и служить в армии, кто тогда будет изучать Тору?

ЯКОВ. Ясно, кто: все, кто пожелает! Для этого и служит суббота. 

АВРААМ. (С места). Но одной субботы нам недостаточно!

ЯКОВ. Это уже ваши проблемы! Изучайте Тору в свободное от работы и службы в армии время!

МОШЕ. (Звонит в колокольчик). Прошу прекратить перепалку! Так мы можем  глубоко увязнуть в религиозных дебатах и отклониться от главной темы нашего заседания. Ваше выступление закончено,  Яков.

ЯКОВ. (Сходит с трибуны и садится на свое место). Но я оставляю за собой право выступить еще раз с трибуны. Спасибо!

ЖАБОТИНСКИЙ. Этого права вас никто не лишает.

МОШЕ. Вижу, что споры о месте религии в нашем обществе  разгорелись не на шутку. И, хотя эта тема не заявлена в повестке дня заседания Согласительной комиссии, я хочу попросить вас, господин Жаботинский,  высказаться по этому вопросу и тем самым подвести черту под дискуссией на эту волнующую всех нас тему. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Я готов выступить, так как вопрос о религии волнует меня не меньше, чем  вас.  (Поднимается с места и всходит на трибуну). Уважаемые дамы и господа! Прежде всего я хочу вас предупредить, что не являюсь религиозным человеком и не собираюсь быть третейским судьей  в этом споре.   Тем не менее, в одной из своих статей – «Национальное единство»  я так выразил свое отношение к религии: «Тот, кто присоединяется к сионистскому движению, должен уважительно относиться к еврейской религии, роль которой в сохранении еврейского народа, особенно в галуте, невозможно переоценить».

АВРААМ. (С места). Вот каким должно быть  отношение к еврейской религии!

ЖАБОТИНСКИЙ. Есть особая логика в жизни, тесно связывающая древние традиции с явлениями сегодняшнего дня и планами на будущее. Это отразилось на проекте основного закона, который я вынес на рассмотрение конгресса Новой сионистской организации. Там было написано: «Цель сионизма – избавление Израиля и его земли, возрождение его языка и государства, укоренение святых принципов Торы в жизни нации».  При этом религия должна оставаться сугубо личным делом. Тут должна быть сохранена полная свобода в традициях священного либерализма, святость которого пребудет вечно.

ЯКОВ. (С места). Это именно то, чего мы хотим!

ЖАБОТИНСКИЙ. В Торе есть священные принципы – все из области этики, морали, - так зачем же религиозная «упаковка»? Я думаю, в  этом вся суть спора. Почти все ценности в области философии, этики, социальной справедливости, которыми мы обогатили мир, сотканы из шелковых нитей нашей традиции, рождены в беседе человека с Богом, были осмыслены и выражены в лучах Божественного духа. С такой могучей скалой наследия невозможно бороться!

МОШЕ. Большое спасибо, господин Жаботинский! Вы исчерпывающе высказали свой взгляд на соотношение религии и либерализма в нашем обществе.

ЯКОВ. (Поднимает руку). Можно задать господину Жаботинскому вопрос?

МОШЕ. Пожалуйста, задавайте.

ЯКОВ. (С места). А как быть с религиозными запретами, налагаемыми  ортодоксами на все общество,  и со службой харедим в армии? 

ЖАБОТИНСКИЙ. Это непростой вопрос. Думаю, что тут надо терпеливо договариваться друг с другом, искать компромиссы. Ваше утверждение, Яков, что ортодоксы собираются превратить Израиль в государство Галахи, представляется мне маловероятным и скорее похоже на страшилку, с помощью которой вы хотите собрать побольше голосов светских избирателей. А вот напряженное противостояние религиозной и светской частей общества может быть опасным для страны. Израилю не хватало, кроме всех других проблем,  еще и религиозных войн. В обществе должен быть статус-кво!

ААРОН. (Поднимает руку). Прошу слова. Я еще не выступал.

МОШЕ. Даем вам слово, Аарон. Но строго придерживайтесь регламента.

ААРОН. Постараюсь. (Поднимается с места и всходит на трибуну). 

ЖАБОТИНСКИЙ. Вы, кажется, представляете Сионистский лагерь?

ААРОН.  Да, господин Жаботинский,  Сионистский.  Совсем недавно это был  блок из трех партий под названием Кахоль-Лаван, что, как вы знаете,  означает цвета израильского флага. Но блок распался, и его название осталось за партией, которую я представляю. Ее возглавляет бывший генерал и начальник Генерального штаба, который пошел на разрыв со своими союзниками по блоку во имя интересов Израиля, чтобы не допустить новых досрочных выборов. Две другие  партии -  Еш атид и Тел объединились в новый блок, программа которого частично совпадает с программой Либерального лагеря  в пунктах резкой критики   премьер-министра   и  религиозных партий. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Да, название вашего лагеря – Сионистский или Кахоль-Лаван весьма обязывает. И какую программу по вопросу разрешения арабо-израильского конфликта предлагает ваш лагерь?

ААРОН. Прежде, чем представить ее,  я хочу обратить ваше внимание, господин Жаботинский на то, что кроме угрозы Израилю со стороны Газы, то есть Юга, существует также серьезная опасность со стороны Севера. Имеется в виду террористическая группировка Хизбалла, окопавшаяся в  Ливане.

ЖАБОТИНСКИЙ. Извините, Аарон. Хизбалла?  Моше, что это за организация?

МОШЕ. Это военизированная ливанская шиитская группировка и политическая партия, название которой переводится как «Партия Аллаха». Хизбалла создана во время Первой Ливанской войны как филиал иранской организации с таким же названием и в своем манифесте провозгласила свою главную цель: установление в Ливане радикального исламистского режима, подобного в Иране.  Хизбалла имеет регулярные воинские формирования, включающие моторизованные и пехотные батальоны, оснащена тысячами ракет и признана, как и Хамас, террористической организацией многими странами, кроме России.  Продолжайте, Аарон.

ААРОН. (С трибуны). Спасибо. В ходе Второй Ливанской войны, через 24 года после Первой, Израиль широко использовал бомбардировочную авиацию и танки, но и Хизбалла выпустила по нашим населенным пунктам множество ракет. По итогам войны были сделаны соответствующие выводы, и наша северная граница теперь значительно укреплена. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Это хорошо! Выводы всегда надо делать! Расскажите, пожалуйста,  о программе безопасности и решения арабо-израильского конфликта вашего лагеря. 

ААРОН. Наша программа состоит из десяти пунктов и во многом совпадает с программой Национального лагеря, с которым  партия Кахоль-Лаван заключила парламентскую коалицию. Наши предложения:  вынесение решений исторического значения на всенародный референдум или голосование в Высшем собрании, проведение региональной конференции с участием арабских стран, отделение от палестинцев при наличии двух базовых условий,  противодействие Ирану.

ЖАБОТИНСКИЙ. У меня по вашей программе есть два вопроса. Первый: что означает отделение от палестинцев? Не создание ли Палестинского государства?

ААРОН. Да. Но при условии сохранения интересов безопасности страны и наличия гарантии возможности полной свободы действий нашей армии. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Ясно. Второй: Что  значит пункт о противодействии с Ираном?

МОШЕ. Здесь необходимо, господин Жаботинский, некоторое пояснение. В Иране произошла Исламская революция, в результате которой была установлена Исламская республика Иран. Если до Исламской революции между Израилем и Ираном были дружественные  отношения, то после революции Израиль был объявлен главным, после Америки,  сионистским врагом Ирана, подлежащим уничтожению. Речь идет о возможной ядерной угрозе Исламской республики! 

ЖАБОТИНСКИЙ.  Это что-то новое для меня! Что значит ядерная угроза, Моше? Впервые слышу о ней.

МОШЕ. Это работа над созданием ядерного оружия, имеющего огромную разрушительную силу в результате цепной ядерной реакции. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Так вот о чем мечтает Иран!

САРА. (Поднимает руку). Прошу слова! Я хочу кое-что добавить!

МОШЕ. Аарон, дама просит слова. Уступите ей трибуну?

ААРОН. Не возражаю. То, что я не сказал, доскажет Сара. Спасибо. (Сходит с трибуны и садится на свое место). 

САРА. (Всходит на трибуну). Спасибо, Аарон. Вы так любезны! Наш председатель Моше правильно осветил ядерную угрозу Ирана, но сказал не всё! Некоторое время назад пять держав и Германия, несмотря на решительные протесты Израиля, заключили позорную «ядерную сделку» с режимом Исламской республики, на которую настоял предыдущий президент Америки. Согласно ей, Иран заморозит свою программу создания ядерного оружия в обмен на ослабление санкций, наложенных на него Евросоюзом в результате активной антииранской деятельности нашего премьер-министра. Однако премьер подверг «ядерную сделку» острой критике за то, что установленный в соглашении срок  ее истечения откроет Ирану путь к созданию своего ядерного арсенала. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Критика, безусловно, справедливая!

САРА. По приказу нашего премьера  в Тегеране был похищен и доставлен в Израиль «ядерный архив»  Ирана, наглядно доказывающий, что Исламская республика уже много лет продолжает  секретную программу создания ядерного оружия. В итоге нынешний президент Америки, большой друг Израиля, вывел свою великую страну из «ядерной сделки» с Ираном, тогда как другие страны продолжают ее соблюдать. Иранский режим тратит миллиарды долларов на финансирование войн, своих сателлитов и террористических организаций на Ближнем Востоке, желающих уничтожить Израиль. К этому надо добавить, что Иран, как и Палестинская автономия, отрицает Катастрофу европейского еврейства. Мы должны тесно работать с Соединенными Штатами и международным сообществом, чтобы предотвратить глобальную угрозу, которую несет Иран всему миру! 

ЖАБОТИНСКИЙ. Террористические действия Ирана следует осудить со всею решимостью!

САРА. Большую опасность для нашей страны  представляет тесный военный союз Ирана с нашим северным соседом шиитской Сирией, пытавшейся в ходе войны Судного дня отвоевать у нас Голаны. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Извините, Сара. Что значит, Моше,  «отвоевать Голаны»?

МОШЕ. Здесь требуется пояснение. После провозглашения независимости Израиля Голанские высоты оставались в течение двух десятилетий в составе Сирии. Ее армия обрушивала смертоносный огонь с Голанских высот на граждан страны, проживавших в близлежащих долинах и селениях возле озера Кинерет.  В ходе Шестидневной войны Израиль занял эту возвышенность, которая с тех пор оказалась неоценимой для нашей безопасности. Спустя шесть лет Сирия вместе с другими арабскими странами  предприняла неожиданное нападение на Израиль с целью вернуть Голанские высоты, но безуспешно. Через восемь лет после окончания войны Судного дня правительство Менахема Бегина распространило суверенитет Израиля на Голанские высоты, а недавно с признанием нашего суверенитета над Голанами выступил  нынешний президент Соединенных Штатов! 

ЖАБОТИНСКИЙ. Спасибо, Сара. С Голанами всё ясно. Хорошо иметь такого друга  Израиля, как президент Америки! А что представляет собой военный союз Ирана и Сирии? 

САРА. Этот союз представляет еще одну военную угрозу для Израиля. Сирийский репрессивный режим и сегодня, после окончания бушевавшей в Сирии гражданской войны, не заинтересован в установлении мира с Израилем и по-прежнему требует вернуть Голаны.  Иран начал создавать в Сирии базы, куда завозит свои ракеты. Наш премьер внимательно следит за тем, что происходит в Сирии, и наши  самолеты и ракеты уничтожают иранское оружие, предназначенного для Хизбаллы. Так что обстановка на севере, как и на юге страны, достаточно тревожная. Но  Армия Обороны Израиля готова к любому развитию событий. Благодарю  за внимание. (Сходит с трибуны и садится на свое место).

ЖАБОТИНСКИЙ. Спасибо, Сара, за выступление. То, что я услышал, наводит на самые серьезные размышления. 

РИВКА. (Поднимает руку). Прошу дать мне слово.

МОШЕ.  Пожалуйста, Ривка, - вам слово.

ЖАБОТИНСКИЙ. Если я не ошибаюсь, вы представляете Демократический лагерь Израиля. Настала ваша очередь изложить свою программу. 

РИВКА. (Поднимается с места и всходит на трибуну). Уважаемые дамы и господа! Я горжусь, что представляю Демократический лагерь Израиля, и, в отличие от Сары, постараюсь не занять у вас много времени.  В наш лагерь входит блок из трех левых партий -  самой старой, рабочей Авода, Мерец и Гешер. В вопросе арабо-израильского конфликта мы твердо стоим на левых позициях и нисколько не стыдимся этого.  Высшей  целью нашего демократического государства, каким является Израиль,  мы считаем мирное сосуществование и сотрудничество со всеми соседями и прекращение нашего  контроля над палестинцами. Нужен мир, нужно уйти с оккупированных территорий, нужно прекратить притеснять палестинцев и дать им жить, как они хотят. А это то, что предполагает возобновление мирных переговоров с Палестинской автономией и, главное, осуществление идеи создания двух государств для двух народов. 

САРА. (С места, громко). Этому никогда не бывать!

РИВКА. (Кричит). Бывать!

ЯКОВ. (С места).  Не бывать!

АХМЕД. (С места).  Бывать!

АВРААМ.  Не бывать!

РИВКА. Бывать!

МОШЕ. (Звонит в колокольчик, строго). Прошу прекратить шум! Мы не на восточном базаре! Каждый из выступающих имеет право на свое мнение и открыто высказать его с трибуны. Просьба не мешать!  Продолжайте, Ривка.

РИВКА. Примером возможности мира и сотрудничества Израиля с нашими арабскими соседями могут служить Кэмп-Дэвидские соглашения с Египтом  и мирный договор с Иорданией. 

МОШЕ. Извините, Ривка, тут требуется небольшая историческая справка. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Это важно, Моше. Надо послушать.

МОШЕ. Во время войны Судного дня, которая окончилась победой Израиля над внезапно напавшими на него арабскими странами, нашими войсками был оккупирован Синайский полуостров. Спустя несколько лет президент Египта Анвар Садат предложил Израилю мир взамен на территории, премьер министр Менахем  Бегин дал согласие и под патронажем тогдашнего президента США  в Вашингтоне был подписан мирный договор, согласно которому Израиль возвращал Египту Синайский полуостров и признавал права палестинского народа. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Сожалею об отдаче Синайского полуострова,    но, видимо,   в  этом случае желание мира  перевесило на весах опасность войны. 

МОШЕ. Второй страной, с которой Израиль заключил мирный договор, была Иордания. После войны за Независимость в состав Иордании вошли Западный берег и Восточный Иерусалим.  Потерпев поражение в Шестидневной войне, иорданский король Хусейн отказался от территориальных претензий на Западный берег и Восточный Иерусалим в пользу будущего Палестинского государства и стал проводить произраильскую политику.  После тайных переговоров    между Израилем и Иорданией был заключен мирный договор, подписанный в присутствии короля Хусейна и президента Израиля Эзера Вейцмана премьером-министром Ицхаком  Рабиным, иорданским премьером аль-Маджали и скрепленный подписями президента США и министра иностранных дел России не где-нибудь, а в пустыне Арава, вблизи границы с Иорданией. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Спасибо, Моше, за справку. Скажите, пожалуйста, Ривка, выиграл ли Израиль от этого договора?

РИВКА. Безусловно. Договор зафиксировал признанную обеими сторонами линию границы между Израилем и Иорданией и открывал большие возможности, как и в договоре с Египтом, в плане  дипломатических, торговых, туристских и прочих отношений между нашими странами. После смерти короля Хусейна его сын продолжил политику своего отца. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Что же, при некоторых минусах, я одобряю мирные договора, заключенные Израилем.  Иордания и Египет прорвали единый фронт арабских стран против еврейского государства.

РИВКА. Да, это так. Но через год после подписания договора с Иорданией у нас в стране произошла  страшная трагедия: был убит премьер-министр и министр обороны Израиля Ицхак Рабин!

ЖАБОТИНСКИЙ. (Вскакивает с места, громко).  Невероятно! Как и где произошла это убийство? (Садится).

РИВКА. Произошло 4 ноября 1994 года после многотысячного митинга в поддержку процесса «Осло» на площади Царей Израиля в Тель-Авиве. В тот момент, когда Рабин подходил к своей машине, в него были произведены три выстрела. Через 40 минут он скончался  от ран в больнице «Ихилов». Убийца, студент религиозного университета Бар-Илан, мотивировал свое преступление тем, что «защищал народ Израиля от соглашений в Осло», и был осужден на пожизненное заключение. Ицхак Рабин был сторонником мирного решения арабо-израильского конфликта, и не случайно последней песней, которую он спел со всеми на митинге, была песня о мире. Его имя стало национальным символом для израильского левого лагеря. Площадь Царей Израиля была переименована в площадь Ицхака Рабина, и на месте убийства установлен памятный знак. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Трагично, что еврей мог убить еврея,  да еще где -  в Израиле! Несомненно, это убийство стало следствием напряженного противостояния в израильском обществе, вызванного подписанием Ословских соглашений.  Моше, скажите, что еще значительного успел сделать за свою жизнь  Рабин?

МОШЕ.  Почти вся жизнь  Ицхака Рабина была связана с     нашей    армией.

Особенно он отличился на посту начальника Генерального штаба, когда под его командованием израильская армия в Шестидневной войне одержала блестящую победу над вооруженными силами арабских стран. Тогда же  была освобождена наша святыня в старом городе Иерусалима –   Стена    Плача    и

произошло воссоединение Западного и Восточного Иерусалима, получившего спустя 13 лет, как вы уже слышали, статус единой и неделимой столицы Израиля.  

ЖАБОТИНСКИЙ. Спасибо, Моше, за рассказ об Ицхаке Рабине и воссоединении Иерусалима.  Независимо от того, к какому лагерю он принадлежал, его имя навсегда останется в еврейской истории. 

МОШЕ. Извините, Ривка, что мы вас прервали. Представьте, пожалуйста,  нам программу Демократического лагеря. 

РИВКА.(С трибуны). Демократические принципы Ицхака Рабина, унаследованные от Бен-Гуриона, живы и до сих питают нас своими жизненными соками. В нашей программе записано, что статус государства Израиль, как демократического государства,   предусматривают следующие пункты: соблюдение прав человека и гражданина, отмена закона о национальном характере государства,  борьба с расизмом во всех его формах, возвращение арабскому языку статуса государственного языка. Я заканчиваю свое выступление с твердым убеждением, что в нашей стране победит демократия, а не диктатура! Долой нынешнего премьера!  Демократический лагерь будет  альтернативой власти правых! Спасибо за внимание! (Сходит с трибуны, подходит к Жаботинскому, что-то шепчет ему на ухо и садится на свое место). 

МОШЕ. У нас еще есть один человек, который не выступал. 

АХМЕД. (Поднимает руку). Это я, представитель Арабского лагеря. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Надо дать ему слово.

МОШЕ. Пожалуйста, Ахмед, вам слово. Не забудьте про регламент.

АХМЕД.  Не забуду.  (Поднимается с места и всходит на трибуну). Прежде всего я хочу выразить огромную признательность представителю Демократического лагеря Ривке за понимание и поддержку  заветных чаяний  палестинского  народа.  Напомню присутствующим, что Арабский лагерь сейчас представляет собой альянс из четырех партий – коммунистов, националистов, исламистов и пан-арабистов, которые сформировали Объединенный арабский список. Наши требования общеизвестны, но я повторю их еще раз: это немедленное прекращение оккупации законных арабских территорий Иудеи и Самарии на основе резолюции ООН № 242 и создание независимого Палестинского  государства на основе принципа двух государств для двух народов.

САРА. (С места, громко). Этого никогда не будет!

МОШЕ. (Звонит в колокольчик). Сара, я обращаюсь к вам с убедительной просьбой не мешать оратору. Иначе мне придется удалить вас из зала. 

САРА. (Тихо). Постараюсь.

ЖАБОТИНСКИЙ. Предлагаю дослушать выступление Ахмеда до конца. 

МОШЕ. (Ахмеду). Можете продолжать.

АХМЕД. Спасибо. Идею двух государств для двух народов признает весь цивилизованный мир, Организация Объединенных наций, Европейский Союз и, конечно, Лига арабских государств. Мы резко выступаем против расистского закона о национальном характере государства и требуем его отмены. Мы также горячо поддерживаем желание представителей Либерального и Демократического лагерей свергнуть нынешнего премьера, как инициатора этого оскорбительного для арабов закона и противника их заветных чаяний. Мы убеждены, что единственный способ улучшения положения арабов в Израиле – это играть более активную роль в политике. С этой целью мы хотим привлечь на свою сторону голоса русских и эфиопских избирателей и даже евреев-харедим, выступающих против закона о призыве в армию. Лидер нашего лагеря на них  очень рассчитывает. Спасибо. (Сходит с трибуны и садится на свое место).

РИВКА. (С места, громко). Демократический лагерь поддерживает требования и программу Арабского лагеря. 

САРА. (С места, громко). А Национальный лагерь категорически возражает!

ЯКОВ. (С места, громко). Мы тоже против!

АВРААМ. (С места, громко). Нам не нужно два государства! Хватит одного, еврейского! 

ААРОН. (С места, громко). Разделение необходимо! Так будет лучше для всех!

МОШЕ. (Звонит в колокольчик, поднимается и всходит на трибуну,

строго). Попрошу тишины. Опять забыли, где мы находимся? У нас впереди еще дебаты, в ходе которых мы постараемся приблизиться к общему пониманию решения арабо-израильского конфликта. Сейчас я предлагаю сделать часовой перерыв на обед, после которого выступит  наш гость – выдающийся деятель сионистского движения Зеэв  Жаботинский. Вы свободны, дамы и господа. В нашем Центре по вопросам безопасности и межнациональных конфликтов на нижнем этаже есть кафе, где вы можно закусить и отдохнуть. Собираемся здесь, в зале заседаний ровно через час. Просьба не опаздывать. Дорога каждая минута! 

 

                  Все выходят из зала, кроме Жаботинского, Моше и Ривки. 

 

МОШЕ. (Сходит с трибуны, Жаботинскому). Вы тоже пойдете в кафе?

ЖАБОТИНСКИЙ. Да вот еще думаю.

РИВКА. (Подходит к Моше и Жаботинскому). Не беспокойтесь, Моше. Я позабочусь об отдыхе и обеде для нашего важного гостя.

ЖАБОТИНСКИЙ. Что же, я не против.

МОШЕ. Тогда я желаю вам приятно провести время. (Выходит из зала). 

РИВКА. Наконец мы остались с вами одни, уважаемый господин Жаботинский. Вы  поняли, что я прошептала вам на ухо?

ЖАБОТИНСКИЙ. Насколько я понял, вы предложили пообедать с вами в ресторане. 

РИВКА. (Улыбаясь). Вы согласны принять мое предложение? 

ЖАБОТИНСКИЙ . (Улыбаясь).  Как я могу отказать даме? 

РИВКА. Тогда я приглашаю вас пообедать со мной не где-нибудь, а в ресторане «Одесса»!

ЖАБОТИНСКИЙ. «Одесса»? Прекрасно! Ведь я родом из Одессы! (Шарит в карманах брюк) Но при мне нет денег. 

РИВКА. Они не нужны. Раз я вас приглашаю, то сама оплачиваю наш обед.

ЖАБОТИНСКИЙ.  Спасибо, Ривка. Вы щедрая женщина!

РИВКА. Что же, идем? Ресторан недалеко отсюда.

ЖАБОТИНСИЙ. Идем!

                     Сцена погружается в    темноту. Вскоре освещается

                     интерьер ресторана «Одесса». В углу за столом с 

                     блюдами и напитками сидят Жаботинский и Ривка. 

                     Звучит одесский фольклор начала ХХ века, который 

                     постепенно  переходит  в тихий фон. 

 

РИВКА. Вам нравится здесь?

ЖАБОТИНСКИЙ. Еще как! Я в полном восторге! Такое ощущение, будто попал в свою родную Одессу начала ХХ века! Такая знакомая мне музыка! Да и меню напоминает одесское!

РИВКА. Я рада, что вы довольны. Мои родители – также  выходцы из Одессы и привили мне любовь к одесской еде и фольклору. Вы догадываетесь, Зеэв, почему я пригласила вас в ресторан?

ЖАБОТИНСКИЙ. Чтобы пообедать и окунуться на время в прежнею одесскую жизнь. Признаюсь, одним из факторов, которые наложили печать свободы на мое детство, была Одесса. Нет другой Одессы, разумеется, моего времени  - по мягкой веселости,  легкой атмосфере и плутовству, витающим в воздухе, без всякого намека на душевное смятение. Думаю, Ривка, вы  пригласили меня  для легкого одесского общения. 

РИВКА. Не только для легкого общения, но на серьезную беседу тет-а-тет, без  свидетелей.  

ЖАБОТИНСКИЙ. На серьезную беседу? Вот как! О  чем же вы хотите говорить? 

РИВКА. Не догадываетесь?

ЖАБОТИНСКИЙ. Пока нет.

РИВКА. О политике!

ЖАБОТИНСКИЙ. О политике? Странно! О ней мы много говорили на заседании Согласительной комиссии и будем еще говорить после перерыва.

РИВКА. Дело в том, Зеэв, что ваши взгляды не совпадают с политической позицией Демократического лагеря. Чтобы укрепить нашу   позицию   в   вопросе     двух государств для двух народов, нам нужна ваша поддержка. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Но ваша идея двух государств для двух народов      для   меня 

не приемлема. Почему ваш Демократический лагерь так настаивает на ней?

РИВКА.  Мы стоим на защите демократии и хотели бы обеспечить равными правами всех граждан Израиля. 

ЖАБОТИНСКИЙ. А разве у арабов меньше прав, чем у евреев?  

РИВКА. Да, не спорю, права у них есть. Но у них еще есть право на свое государство, которого у них до сих пор нет!  Есть два миллиона арабов, живущих в Палестинской  автономии, и еще два миллиона, живущих в Газе, желающих создания своего Палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме. 

ЖАБОТИНСКИЙ. И на каких землях они собираются создавать свое государство?

РИВКА. На землях Иудеи, Самарии и Газы. Еще Восточный Иерусалим!

ЖАБОТИНСКИЙ. Однако, аппетит у арабов будь здоров! Еще и на Восточный Иерусалим претендуют!

РИВКА. Но это их законные земли!

ЖАБОТИНСКИЙ. Это с какой стороны посмотреть. 

РИВКА. Так почему, Зеэв, вы не хотите, чтобы у них было свое государство?

ЖАБОТИНСКИЙ. Это очень серьезный вопрос, Ривка. На него сразу не ответишь. Да и не место говорить об этом в ресторане. Вернемся к нему на заседании Согласительной комиссии.

РИВКА. Что же, вы правы. Здесь не место. Главное, вы услышали мое пожелание и будете иметь его в виду.  А сейчас я хотела бы, Зеев, вас развлечь.

ЖАБОТИНСКИЙ. Каким образом, Ривка?

РИВКА. Как вы относитесь к прекрасному полу?

ЖАБОТИНСКИЙ. Превосходно! Я всех женщин, независимо от возраста и происхождения, считаю ангелами.

РИВКА. Вот с одним из таких ангелов я и хочу вас познакомить. 

                          Появляется молодая дама и становится в стороне.

РИВКА. (Машет даме рукой). Подходи и садись с нами. (Жаботинскому). Это моя подруга, дама, приятная во всех отношениях, по имени Рахель.

ЖАБОТИНСКИЙ. (Приподымается и кланяется). Буду рад познакомиться с дамой, приятной во всех отношениях. Как у Гоголя. 

РАХЕЛЬ. (Садится за стол рядом с Жаботинским). Я тоже. А как вас зовут?

ЖАБОТИНСКИЙ. У меня два имени – Зеэв и Владимир. Выбирайте на ваш вкус.

РАХЕЛЬ. Мне больше нравится Зеэв. Оно более романтично. А откуда вы?

ЖАБОТИНСКИЙ. (Улыбается). С того света.

РАХЕЛЬ. С того света? Что это значит?

РИВКА. Это известный русский сионист Жаботинский, воскресший из мертвых.

РАХЕЛЬ. Воскресший из мертвых? Вы что, шутите?

ЖАБОТИНСКИЙ. Вполне серьезно. С помощью Всевышнего.

РАХЕЛЬ. Никогда не поверю. Не надо смешить. 

РИВКА. (Рахели). Ты лучше скажи, хочешь ли есть?

РАХЕЛЬ. Не очень.  Слежу за фигурой. Но попить не откажусь. Минералку лучше всего.

РИВКА. (Подзывает рукой официанта). Принесите, пожалуйста, минеральную для нашей дамы и включите одесское танго. Например, песню «Сердце» в исполнении Утесова.

ОФИЦИАНТ. (Кланяясь). Всё будет исполнено. (Отходит от стола). 

РИВКА.  Вы видели русскую кинокомедию «Веселые ребята»?

ЖАБОТИНСКИЙ. Да, смотрел в Америке и  с большим удовольствием. 

ОФИЦИАНТ. (Подходит к столу). Вот и минеральная с бокалом. (Наливает). Пейте на здоровье! (Отходит).

РАХЕЛЬ. (Пьет воду). Спасибо! То, что надо!

 

                            Звучит  песня «Сердце» в исполнении Утесова.

                            Сначала громко, потом тише, как фон. 

 

РИВКА. (Жаботинскому, тихо). Под эту песню можно отлично потанцевать. Дама ждет кавалера. 

ЖАБОТИНСКИЙ. (Встает из-за стола, Рахели, кланяясь). Приглашаю вас на танго.

РАХЕЛЬ.  (Поднимается). Спасибо за приглашение! (Начинает танцевать с Жаботинским). А вы, Зеэв, танцор -  то, что надо!

ЖАБОТИНСКИЙ. Спасибо за комплимент. Я люблю танцевать. Особенно танго. 

РАХЕЛЬ. А вам нравятся красивые женщины, например,  такие, как я?

ЖАБОТИНСКИЙ. Конечно! Каждая, даже обычная женщина, тем более красивая  – это  ангел, созданный из шелка и металла.

РАХЕЛЬ. Как приятно быть ангелом, созданным из шелка и металла. То, что надо! А что вы думаете о любви? 

ЖАБОТИНСКИЙ. Когда-то в одной одесской газете был напечатан   мой фельетон «Вскользь о любви». В нем я писал, что любовь – это голос природы, зовущий к творчеству. Новые люди сумеют слить воедино свободу любви с мощью любви настоящей, стихийной и вновь первобытной!  

РАХЕЛЬ. Как вы умно рассуждаете о любви! И у вас есть жена?

ЖАБОТИНСКИЙ.  Есть. Точнее была. Осталась на том свете. По имени Анна. 

РАХЕЛЬ. Опять шутите? Что значит  «на том свете»?

ЗЕЕВ. Значит, скончалась и лежит в могиле. А я, как вы видите, воскрес. 

РАХЕЛЬ. Предположим, что это так и вы воскресли.  Значит, вы сейчас один-одинешенек на всем белом свете?

ЖАБОТИНСКИЙ. Получается,  так. 

РАХЕЛЬ. Но мужчина не может жить без женщины! 

ЖАБОТИНСКИЙ. Это правда. И что вы предлагаете?

РАХЕЛЬ. Быть вашей подругой. Помочь вам не чувствовать себя  одиноким. Слить, как вы написали, свободу любви с мощью любви настоящей, стихийной и первобытной!

ЖАБОТИНСКИЙ. Я так сильно любил свою жену Анну, что не знаю, смогу ли любить  другую женщину. 

РАХЕЛЬ. А вы попробуйте. Наверняка у вас в прошлом были интрижки. Посмотрите внимательно на меня. Разве я не способна вызвать в вашем сердце настоящую, стихийную и первобытную любовь? Послушайте, как я пою с Утесовым (Поет):

                                         Сердце, тебе не хочется покоя, 

                                         Сердце, как хорошо на свете жить, 

                                         Сердце, как хорошо, что ты такое,

                                         Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить!

 

ЖАБОТИНСКИЙ. Рахель, пожалейте, вы загоняете меня в угол!

РАХЕЛЬ. Вы сами, Зеэв, сказали, что я красивая женщина и похожа на  ангела.

ЖАБОТИНСКИЙ. Да, я не отрицаю. Все женщины – ангелы. Но  моя жена вряд ли была  бы  довольна, если б узнала, что я изменяю ей с другой женщиной. 

РАХЕЛЬ. Но вашей жены давно нет, и ее ревность  вам не угрожает.

ЖАБОТИНСКИЙ. Дело не в ревности, а в том, что я не смогу любить вас также беззаветно, как ее.  Лучше скажите, давала ли вам  Ривка какое-либо задание? 

РАХЕЛЬ. (Не сразу, резко). Задание? Я не обязана отвечать на такие вопросы. Наш танец окончен, господин Жаботинский. Благодарю за внимание. (Оставляет Жаботинского  и садится за стол рядом с Ривкой).

РИВКА. (Негромко).  Ну и как, Рахель? 

РАХЕЛЬ. (Зло). Не то, что надо! Боится умершей жены и слишком любопытный! Бай! (Допивает бокал с минеральной и убегает).

РИВКА. (Жаботинскому). Вам не понравилась Рахель?

ЖАБОТИНСКИЙ. Она – ангел, как все женщины. Но…  не совсем в моем 

РИВКА. (Смотрит на часы). Да, пора. (Подзывает рукой официанта).  Подайте, пожалуйста, счет!

ОФИЦИАНТ. Пожалуйста. (Кладет счет на стол).

РИВКА. (Смотрит счет, вынимает из сумочки деньги и кладет на стол). Пожалуйста! Вместе с чайными. Спасибо! Было очень вкусно и весело! (Поднимается из-за стола).

ОФИЦИАНТ. Я рад, что вы довольны. Хорошего вам дня!

ЖАБОТИНСКИЙ. Спасибо. Было приятно провести время в «Одессе».           

 

 

                 Сцена погружается в темноту. Освещается зал

                 заседаний в Центре  по   вопросам безопасности и 

                 межнациональных конфликтов. За столиком в  

                 президиуме  сидят Жаботинский и Моше,  в зале – 

                 член Согласительной комиссии.  Общий шум. 

 

МОШЕ. (Поднимается с места и звонит в колокольчик). Уважаемые дамы и господа! Прежде всего, прошу тишины. Продолжаем после перерыва заседание Согласительной комиссии. Как было мною обещано, слово предоставляется нашему гостю, выдающемуся деятелю сионистского движения Зеэву Жаботинскому.

 

                           Звучат аплодисменты представителей

                           всех лагерей, кроме  Арабского.

 

ЖАБОТИНСКИЙ. (Встает из-за стола и занимает место за трибуной). Уважаемые члены Согласительной комиссии, добрый день! Спасибо за теплый прием! Думал ли я, что воскресну из мертвых и окажусь в центре политической жизни возрожденного современного Израиля. Я внимательно выслушал выступления представителей всех лагерей политического спектра страны и оказался  в самой гуще животрепещущих проблем, перед которыми стоит Израиль. Самые острые из них, как вы знаете, – это вопросы безопасности и арабо-израильского конфликта, тесно связанные между собой. Представители лагерей предлагали разные, порой взаимоисключающие  ответы  на эти вопросы, что вполне естественно: сколько евреев, столько и мнений. Настала моя очередь выразить свое отношение к этим жгучим проблемам, которые ждут своего разрешения. 

Начну с того, чтобы опрокинуть сложившееся обо мнение, будто я -  расист, недруг арабов и сторонник  их вытеснения из страны. Это неправда. Мое эмоциональное  отношение к арабам – то же, что и ко всем народам: учтивое равнодушие. А вот политическое отношение определяется двумя принципами. Во-первых, вытеснение арабов из Палестины, в какой бы то ни было форме, считаю абсолютно невозможным. В Палестине всегда будут два народа. Во-вторых, я придерживаюсь Гельсингфорсской программы, в основе которой  лежит равноправие наций. Причем не только для евреев, но и для всех народов. 

РИВКА. (С места, громко). Равноправие  наций это и есть демократия!

АХМЕД. (С места, громко). Арабы  за равноправие наций!

ЖАБОТИНСКИЙ. В моем проекте конституции будущего еврейского государства предусматривается гражданское равенство, то есть принцип равных прав для всех граждан, для всех рас, вер, языков при условии, что не будет нарушено право евреев репатриироваться в Палестину и получить гражданство. Этнические группы – еврейские и арабские – должны быть признаны автономными и политическими единицами, равными перед законом. Вот почему я считаю вполне легитимным образование Палестинской автономии, которая отвечает нашей идее равноправия наций.  В то же время,  мы предвидели  вопрос, можно ли добиться осуществления наших мирных замыслов мирными путями. Ибо это зависит не от нашего отношения к арабам, а исключительно от отношения арабов к сионизму.   Мы  хотим только одного – свободы иммиграции, а арабы именно этой еврейской иммиграции не хотят! 

АХМЕД. (С места, кричит). Мы категорически против сионизма!

ЖАБОТИНСКИЙ. Слышите? Поэтому добровольное соглашение с ними немыслимо. Наша колонизация Палестины  должна была продолжаться наперекор воле арабского населения. А поэтому она могла развиваться только под защитой силы, независящей от местного населения, - под названием «железная стена», которую это население не в силах прошибить. Этой стене я посвятил специальную статью, написанную по следам арабских беспорядков в Иерусалиме и Яффо.  Образно выражаясь, это железная стена из еврейских штыков! В этом и заключается вся наша арабская политика.

АХМЕД. (С места, кричит). Всю вашу арабскую политику я посылаю к черту!

САРА. (С места, громко).  Такая непробиваемая стена нам и нужна! 

МОШЕ. (Звонит в колокольчик). Прошу не мешать выкриками с места!

ЖАБОТИНСКИЙ.  Надо разделять две стороны арабского вопроса. О первой – правах арабов в уже созданном еврейском государстве мы сейчас говорили. Выяснили: никто этих прав их не лишает. Но есть вторая проблема: надо ли присваивать Палестинской автономии статус Палестинского государства?  Мое мнение на этот счет однозначно: я не сторонник идеи двух государств для двух народов и объясню, почему. Покуда у арабов есть хоть искра надежды избавиться от нас, они этой надежды не предадут именно потому, что они народ. А живой народ идет на уступки только тогда, когда ни одной надежды не осталось, когда в железной стене не видно больше ни одной лазейки. Единственный путь к такому соглашению есть железная стена, то есть, укрепление в Палестине власти, не доступной никаким арабским влияниям, - именно то, против чего арабы борются. 

АХМЕД. (С места, кричит). И будем бороться до конца!

                                     

Звучит  громкая сирена.

 

ЖАБОТИНСКИЙ. (Обращаясь к Моше). Что это?

МОШЕ. Это система «Железный купол» оповещает о ракетах, запущенных  с территории Газы. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Что мы должны в этом случае делать?

МОШЕ. Спуститься вниз в бомбоубежище и ждать, когда «Железный купол» перехватит вражеские ракеты.

ЖАБОТИНСКИЙ. Это что-то небывалое для меня. 

МОШЕ. (Встает из-за стола и обращается в зал). Дамы и господа! Прошу вас срочно спуститься в бомбоубежище и переждать там обстрел.

 

                    Сцена погружается в темноту. Освещается

                    комната бомбоубежища, вдоль стен которого стоят 

                    стулья. Их занимают Жаботинский, Моше и члены 

                   Согласительной комиссии, кроме Сары и Ривки, которые

                   становятся в углу комнаты, вступая в  диалог.

 

САРА. Вот вы постоянно защищаете арабов, а они запускают ракеты, чтобы уничтожить нас!

РИВКА. Я могу их понять. Им  не хватает земли, и таким способом они требуют  вернуть  оккупированные Израилем земли. 

САРА. Мы вывели свои войска из Газы, ликвидировали наши поселения.  И что же? Вместо спасибо они усилили обстрел нашей территории!

РИВКА. Арабский народ тут не при чем! В обстреле виноваты только террористы из Хамаса!  В Газе простым арабам война не нужна. Им незачем убивать евреев.

САРА. Так уж они любят нас! Их меньше всего волнует, что в наших городах на Юге и даже в центре от ракетных бомбежек гибнут еврейские дети, женщины, старики! Их мечта – занять наши города, мошавы,  кибуцы,  поселиться в наших домах, а евреев сбросить в море. 

РИВКА. Не думаю, что это так. 

САРА. А я  уверена, что так! Кто приходит каждую неделю к нашей границе с Газой и устраивают там  беспорядки и  бесчинства? Эти самые простые и нищие арабы. Их пригоняют террористы, платят деньги, и они творят  на нашей границе всё, что хотят! Наши доблестные воины мужественно защищают границу в то время, как арабы  забрасывают их камнями,  поджигают шины и дымом  от  них отравляет воздух. Еще недавно особую опасность для нас представляли туннели, через которые террористы проникали из на нашу территорию, чтобы убивать как можно больше евреев!

РИВКА. Но  Армия Обороны научилась обнаруживать и ликвидировать их.

САРА. Это так, но в последнее время арабы  стали запускать на нашу территорию огненные шары, от  которых  горят наши дома и поля!

РИВКА. Может, таким образом они протестуют против блокады Газы?

САРА. Если мы снимем блокаду, в Газу начнет поступать оружие из Ирана! 

Мы не можем этого допустить!

МОШЕ. (Встает с места, громко). Дамы и  господа! Прошу внимания! Сирена больше не звучит. Обстрел прекратился. Можно выходить из бомбоубежища и подниматься наверх в зал заседаний. 

ЖАБОТИНСКИЙ. (Поднявшись с места, Саре и Ривке). Я внимательно слушал ваш спор, пока мы сидели в бомбоубежище. Мы обязательно вернемся к проблеме Газы на заседании Согласительной комиссии

 

               Сцена погружается в темноту. Освещается зал заседания

               Согласительной комиссии. В президиуме за столиком сидят

               Моше и Жаботинский, члены Согласительной комиссии       

               занимают  свои места в зале. 

 

МОШЕ. (Встает с места).  Уважаемые дамы и господа! Прошу внимания! Возвращаемся после вынужденного перерыва к работе заседания Согласительной комиссии. Слово предоставляется Зееву Жаботинскому.

ЖАБОТИНСКИЙ. (Встает и занимает место за трибуной). Уважаемые дамы и господа! Мое предыдущее выступление прервала прозвучавшая сирена и последующее сидение в бомбоубежище, что для меня стало  настоящим потрясением. Чтобы в мирное время по  суверенному государству запускались ракеты, несущие смерть  и разрушения, - это невозможно представить! Тем не менее, это происходит!  Ракеты и снаряды летят из  Газы, которая когда-то была частью территории Эрец-Исраэль!  Хочу напомнить, что еще в 10 веке до нашей эры, когда Газу захватили филистимляне,  в этом городе совершил свой великий подвиг древнееврейский герой-богатырь Самсон, обрушивший на филистимлян крышу храма Дагона и героически погибший под его руинами вместе с врагами. 

САРА. (С места, громко). Его пример  вдохновлял и будет вдохновлять на подвиги наших солдат!

ЯКОВ. (С места, громко). Слава герою Самсону!

АВРААМ. (С места, громко). Слава герою!

ААРОН.  (С места, громко). Слава!

ЖАБОТИНСКИЙ.  У меня есть роман о Самсоне Назорее. Так вот, в нем  Самсон незадолго до гибели завещает еврейскому народу три вещи: избрать себе царя, копить железо и научиться смеяться. В это завещание вложен глубокий смысл, который, надеюсь, ясен вам. 

САРА. (С места, громко). Конечно, ясен!

МОШЕ. Как вы, Зеэв, предлагаете решать проблему с Газой, которую Хамас превратил в осиновое гнездо терроризма?

ЖАБОТИНСКИЙ. Это сейчас одна из самых главных проблем безопасности еврейского государства. Несомненно, Хамас, выражаясь фигурально, обнаружил прорехи в нашей железной стене. Ясно, что ограниченные военные операции против Газы здесь проблемы не решают. Думаю, что прежде всего надо определить стратегическую цель войны с Хамасом и способы ее достижения. Такой целью может быть достижение полной победы, в результате которой чувство поражения охватит всех жителей Газы, от лидеров Хамаса до последнего уборщика.  Только объявив победу в качестве конечной цели, Израиль сможет, наконец, конкретно решить проблему Газы. Нужно войти в Газу, свергнуть власть Хамаса,  занять всю ее территорию и установить на ней временную власть военной администрации.

ЯКОВ. (С места, громко). Это самое верное решение! Долой Хамас! Долой арабский джихад!

РИВКА. (С места).  А если последуют протесты арабских стран и всего мирового сообщества?

ЖАБОТИНСКИЙ. Протесты нас меньше всего должны волновать: собаки лают, караван идет. Пример с Газой лишний раз показывает, что я был прав, когда говорил, что арабы в своем большинстве не желают, чтобы в Палестине было еврейское государство. Даже его признание  со стороны Арафата носит формальный характер, так как за этим скрывалась другая цель: превратить Палестинскую автономию в Палестинское государство. А это для нас, евреев, абсолютно не приемлемо!

АХМЕД. (С места, кричит). Мы нашу землю никому не отдадим!

РИВКА. (С места, громко). Разве это не аморально: отнимать  землю у арабов?

ЖАБОТИНСКИЙ. Я предвидел этот вопрос и готов дать на него ответ. Я убежден: морально лишь то человеческое общежитие, которое построено  на взаимности. У арабов есть четыре государства к востоку от Суэцкого канала и еще пять других  к западу от Суэца. Уверен, их сейчас больше. Напрашивается естественный вывод: земля должна принадлежать не тем, у кого ее слишком много, а тем, у кого ее мало. И так оно будет, - иначе быть не может! - пока железная стена не заставит арабов примириться с сионизмом раз и навсегда. Вот почему Самсон в моем романе призывает евреев копить железо! Таков мой ответ на вопрос,  аморально ли отнимать землю у арабов. 

АХМЕД. (С места, кричит). Никакая сила не заставит нас смириться с этим!

ЖАБОТИНСКИЙ. Заставит! Для этого и существует железная стена!

МОШЕ. А как вы относитесь к идее двух государств для двух народов? Мнения выступавших здесь представителей шести   лагерей политического спектра диаметрально разделились. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Я говорил и повторяю еще раз: у меня имеются очень  серьезные доводы против этой идеи, представляющей большую угрозу для существования еврейского государства. Некоторым из выступавших здесь кажется, что, как только у арабов появится в Палестине собственное государство, так все наши проблемы  сразу разрешатся. Арабы изменятся, проникнутся к евреям чувствами благодарности, дружбы  и даже любви. К сожалению, история Израиля показывает, что это не так. Всего три  примера уступок арабам:  вывод израильских войск из Ливана, создание Палестинской автономии на Западном берегу, одностороннее размежевания с Газой, - и что же?  Арабский террор не только не прекратился, но и усилился. Далее, непонятно, как будут устанавливаться границы между двумя государствами: ведь на территории Иудеи и Самарии имеются большие еврейские блоки и вперемежку с арабскими разбросаны еврейские  поселения. Их  надо сохранить и даже расширить! Не  известно, что будет  с Восточным Иерусалимом, на который претендует  Палестинская автономия. Не исключаю я и того, что палестинцы могут потребовать от Израиля колоссальную сумму компенсации за якобы оккупированные евреями земли.

АХМЕД. (С места, громко). И потребуем, когда придет время!

МОШЕ. Сюда еще надо добавить проблему палестинских беженцев, права на возвращение которых требует Палестинская автономия. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Моше, осветите, пожалуйста, эту проблему. 

МОШЕ. Она возникла в ходе Войны за Независимость, когда сотни тысяч палестинских арабов покинули места своего проживания по призыву тогдашних лидеров арабских стран, пообещавших, что изгнание будет недолгим и они смогут вернуться в свои дома после победы над сионистами. Этого, конечно, не случилось, и беженцы превратились в заложников антисемитской политики арабских лидеров против Израиля. Во время Шестидневной войны к прежним беженцам добавились тысячи новых. По данным агенства УНРА, оказывающего по линии ООН помощь беженцам, живущим в лагерях, их сейчас насчитывается около пяти миллионов человек.

ЖАБОТИНСКИЙ. Откуда такая астрономическая цифра?

САРА. (С места). Эти беженцы выдуманы, как и весь  «палестинский народ»!

МОШЕ. Сара права! Огромная цифра объясняется тем, что статус беженцев у палестинцев передается по наследству. На самом деле, число беженцев тех лет составляет всего 20 тысяч человек! При этом мир забывает, что в те же годы из арабских стран было изгнано более 800 тысяч евреев, нашедших убежище и свой дом в Израиле.

ААРОН. (С места). Это истинная правда!

ЖАБОТИНСКИЙ. Спасибо, Моше, за справку.  Ясно, что не может быть и речи о возращении палестинских беженцев, ибо это будет означать только одно: трансформацию еврейского государства в палестинское. Я предвижу, что осуществление идеи двух государств для двух народов создаст такой сложный,  запутанный и неразрешимый клубок взаимных претензий, проблем  и противоречий, который может привести к напряженному противостоянию  двух народов и, в конечном итоге, к новой арабо-израильской войне. Поэтому эта идея мне представляется не только опасной, но и абсурдной!

САРА. (С места, громко). Мы говорим Палестинскому государству наше твердое «нет», тем более, что у арабов уже есть одно террористическое государство в Газе. Еще не хватало им второго!

ЖАБОТИНСКИЙ. В это сложное для еврейского государства время  меня беспокоит еще  другое,  а именно: отсутствие единства в израильском обществе. Я внимательно выслушал позиции представителей всех лагерей политического спектра по вопросам  безопасности и арабо-израильских отношений и поразился, насколько они полярны и порой направлены не на их разрешение, а друг против друга! Правые против левых, светские против религиозных, социалисты против ревизионистов и так далее. 

МОШЕ. Кстати, мнения относительно судебных дел нашего нынешнего премьера    также сильно  разделились.

ЖАБОТИНСКИЙ. (Горячо). Мне не нравится, что дебаты на эту тему  носят некий склочный, мелочный характер. Создается впечатление, что судьба премьера волнует представителей разных лагерей гораздо больше, чем интересы и безопасность государства. Это похоже на заговор левых, и не только левых, против премьера. Я согласен с Сарой, что его вина  может быть установлена только решением суда, а до этого есть право на презумпцию невиновности.  Скажите, Моше, как исполняет свои обязанности премьер-министр?

МОШЕ. Исполняет отлично! При нем экономический, технический, финансовый и международный рейтинг Израиля в мире намного повысился. В настоящий момент наша страна поддерживает дипломатические отношения со 157 государствами из 195 государств – членов Организации Объединенных Наций. Из остальных государств только 18 – в основном арабские – не признают право Израиля на существование. Зато США – благодаря нынешнему американскому президенту - наш самый близкий и надежный друг. Он признал Иерусалим единой и неделимой столицей Израиля и перевел в него из Тель-Авива американское посольство. Им был подготовлен План США по ближневосточному урегулированию, названный «Сделкой века», который был представлен в Белом доме на пресс-конференции в присутствии нашего премьера.   

ЖАБОТИНСКИЙ. Очень интересно, что предлагает американский президент для урегулирования арабо-палестинского конфликта?

МОШЕ. План очень большой, занимает 80 страниц текста, и в основе его лежит взаимное признание двух государств – Израиля и Палестины, при этом Палестинское будет признано при условии отказа от вооруженной борьбы и полной демилитаризации Газы.  В Иудее и Самарии будут сохранены поселенческие блоки,  и земли, на которых они расположены, перейдут под юрисдикцию Израиля. В будущем Израилю гарантируется признание Америкой суверенитета над Иорданской долиной. Столицей будущего Палестинского государства станет Восточный Иерусалим, но при сохранении израильского суверенитета  над всем городом.  

ЖАБОТИНСКИЙ. Удивлен, что Америка не возражает против создания Палестинского государства, и все-таки я очень надеюсь, что до этого дело не дойдет. А как на «Сделку века» отреагировала Палестинская автономия, Газа,  арабские страны и Иран? 

МОШЕ. Как и следовало ожидать, все, как один, осудили сделку.   Палестинцы требуют свое государство в границах 1967 года, что означает ликвидацию всех

еврейских поселений в Иудее и Самарии, и передачу под свой суверенитет  Восточного Иерусалима.  На это Израиль никогда не пойдет! У Израиля и Палестины есть еще четыре года на переговоры и принятие решений. 

ЖАБОТИНСКИЙ. В целом план США по ближневосточному урегулированию я одобряю, ибо он говорит о несомненной поддержке Америкой нашей страны и тесных дружеских отношениях израильского премьера и американского президента. Нет сомнения, что нынешний премьер  – опытный и сильный политик,  которого боятся главы враждебных арабских государств, Ирана и террористических организаций!  Они только и ждут момента, когда мы сами, евреи,  свергнем премьера с его поста.   А я полагаю так: если блок премьера  побеждает на выборах, дайте ему спокойно руководить государством и не мешайте ему! Меня тревожит, что в Израиле трижды проводились досрочные выборы в Высшее собрание, и  с трудом идет формирование коалиции. Думаю, что причина этого – кризис системы управления, который переживает сейчас Израиль. 

МОШЕ. И в чем вы видите его разрешение?

ЖАБОТИНСКИЙ. Надо менять систему! Например, на американскую, -президентскую  форму правления, которая представляется мне наиболее совершенной. В руках президента, демократически избранного всем народом, сосредоточена верховная власть, дающая ему право формировать правительство без необходимости создания коалиции. Эта власть чем-то напоминает царскую, но с обязательной опорой на парламент!

САРА. (С места). Национальный лагерь поддерживает президентское правление!

РИВКА. (С места). А Демократический лагерь против!

МОШЕ. Опять мнения разошлись! Что, Зеэв, вы можете предложить в той сложной ситуации, в которой находится сейчас Израиль?

ЖАБОТИНСКИЙ. Да, иначе как опасной, угрожающей самому существованию Израиля эту ситуацию не назовешь. Страна со всех сторон окружена врагами, мечтающими только об одном – уничтожении еврейского государства! Изриль находится в кольце арабской осады, существующей при прямой поддержке исламистского Ирана.

АХМЕД. (С места, громко). Иран наш большой друг и не даст нас в обиду!

МОШЕ. К сожалению, и международная обстановка  для Израиля  в складывается не очень хорошая. Во многих странах, даже в Америке, умножились антисемитские выступления и теракты против евреев, как следствие распространения радикального ислама по всему миру. Даже такие международные организации, как Организация Объединенных Наций, ее постоянный орган Совет Безопасности и Евросоюз, не говоря уже о Лиге арабских государств,  встают на сторону арабов  и принимают антиизраильские резолюции.

АХМЕД. Нас, арабов, весь мир поддерживает!

ЖАБОТИНСКИЙ. Это очень тревожный факт, которому Израиль должен противодействовать всеми возможными средствами.

МОШЕ. Мы имеем самую сильную на Ближнем Востоке Армию Обороны Израиля, которая успешно противостоит арабской угрозе как извне, так и изнутри. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Я не сомневаюсь в ударной силе израильской армии, но вместе  с тем считаю, что необходимо  изменение к лучшему политической ситуации в стране. Если в мое время перед сионистами стояла задача создания государства, то теперь  перед вами стоит не менее актуальная задача сохранения уже созданного государства!  Считаю, что в это сложное, напряженное, неустойчивое  время в Израиле должно быть на основе народного единства как можно скорее создано правительство, которое будет называться правительством Национального спасения. Такое правительство будет целенаправленно заниматься  вопросами обороны страны, а также  защиты от разных природных бедствий, как землетрясения, наводнения, пожары, эпидемии.   Второго Холокоста не будет!

МОШЕ. Означает ли, что разброс во мнениях  политиков  не должен иметь место?

ЖАБОТИНСКИЙ. Я так не думаю. Ведь известно: там, где два еврея, там три мнения. Это нормально и еще не говорит об отсутствии  единства, ибо Тора определяет единство не так, как большинство его представляет. В Торе сказано: «Так же, как не бывает двух людей, выглядящих одинаково, так же нет двух людей, думающих одинаково». Единство – это не есть мир людей, одинаково мыслящих. Единство – это мир людей, думающих по-разному, но, несмотря на это, уважающих друг друга. Тора делает различие между человеком и его убеждениями.  Мы можем совершенно не признавать в ком-либо веру, его убеждения, но это не снимает с нас обязанность признавать его как человека. И это не всё! У меня ко всем вам вопрос: кто знает, какая из всех заповедей Торы самая важная?

                

                                     Тишина. Все смотрят друг на друга.

 

АВРААМ. (Поднимает руку). Я знаю. 

ЖАБОТИНСКИЙ. Пожалуйста, отвечайте

АВРААМ. (С места). Эта заповедь звучит так: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Наш древний мудрец рабби Акива сказал, что это величайший принцип Торы!

ЖАБОТИНСКИЙ. Верно!  Но еще до него эту заповедь самой важной из всех   назвал рабби Гиллель, когда его попросили сказать, стоя на одной ноге,  в чем суть Торы. А все ли из вас выполняют заповедь «Возлюби ближнего своего, как самого себя», это еще вопрос.

АХМЕД. (С места, громко). К арабам она не относится!

ЖАБОТИНСКИЙ. (Горячо). Она относится ко всему человечеству, но к евреям в первую очередь.

АВРААМ. (Поднимает руку). Можно сказать?

ЖАБОТИНСКИЙ. Пожалуйста, говорите.

АВРААМ. (С места).  Хочу напомнить, что именно из-за отсутствия любви и беспричинной ненависти  был разрушен наш Второй храм.

ЖАБОТИНСКИЙ. К сожалению, это так. Но вот, что интересно. Когда-то знаменитый Элиэзер Бен-Иегуда обратился к раввинам того времени с призывом возглавить сионистское движение нашего народа. Рав Яаков Меир и рав Авраам а-Коэн Кук откликнулись на этот призыв  и встали на сторону нашего дела. Мы верим в силу традиций наших отцов, в могучую силу, которая способна слить нас воедино – единый народ, единый язык, единая страна и единая вера.

РИВКА. (Поднимает руку). У меня есть вопрос.

ЖАБОТИНСКИЙ. Пожалуйста, задавайте.

РИВКА. (С места). Если вы так горячо ратуете за единство народа, то как объяснить ваши постоянные споры, ссоры и конфликты с Бен-Гурионом и другими представителями левого движения?

ЖАБОТИНСКИЙ. Не отрицаю. Они имели место, но это были разногласия двух

идеологических противников – социалиста и ревизиониста. Вместе с этим, у нас   были  встречи, на которых мы говорили о совместном сотрудничестве на ниве сионизма.  Но его партия Труда на референдуме не утвердила эти договоренности, и вскоре наши дружеские отношения испортились, а затем свелись к нулю.

РИВКА. Очень жаль. 

МОШЕ. Скажите, Зеэв, что же надо сделать, чтобы евреи  преодолели разобщенность, недоверие и ненависть друг к другу?  

ЖАБОТИНСКИЙ. Трудный вопрос, но у меня есть на него ответ. Помните, я говорил  о железной стене, которая защищает евреев от арабов? Эта стена гарантия того, что мы, евреи, создав свое государство, останемся на земле Палестины навсегда. Но, к сожалению, существует другая – невидимая железная стена, - стена между евреями различных политических воззрений, верований, убеждений, выходцами из разных стран, которая мешает им объединиться и достичь согласия. Пусть  эта стена падет, и евреи почувствуют себя частицами одного народа, который, сплотившись, сможет дать отпор любым посягательствам на их жизнь, свободу и независимость!

РИВКА. (С места). Это не реально! 

ЖАБОТИНСКИЙ. Нет, возможно!  Как мне хотелось бы, чтобы вы, уважаемые члены Согласительной комиссии, после пяти часов напряженной работы могли найти общий подход к решению наболевших проблем  безопасности еврейского государства и арабо-израильского конфликта. Я бы сравнил достижение этого согласия с оркестром, в котором музыканты сливаются в единой гармонии, беспрекословно повинуясь палочке дирижера.

АХМЕД. (С места, развалившись на стуле). А я, господин Жаботинский, ничего не понял из того, что вы говорили.

ЖАБОТИНСКИЙ. Уважаемый Ахмед, я говорил о единстве народа, но это касается только евреев. (Вынимает из кармана сложенный листок бумаги).  А для вас у меня есть  Декларация Независимости Израиля, из которой я хочу прочитать вам  слова призыва к арабскому населению Палестины. Хотите послушать его?

АХМЕД. Я  ничего от этой Декларации не ждал и не жду. Впрочем, если  хотите, читайте. Почему бы не послушать?

ЖАБОТИНСКИЙ. Тогда слушайте (Читает абзац из Декларации): «Мы призываем – даже посреди кровавой агрессии, которая ведется против нас вот уже несколько месяцев – сынов арабского народа, проживающих в государстве Израиль, сохранить мир, внести свою лепту в строительство государства на основе полного гражданского равноправия…»

АХМЕД. Достаточно!

ЖАБОТИНСКИЙ. (Ахмеду). Принимаете ли вы наш призыв к арабскому народу сохранить мир и участвовать в строительстве государства?

АХМЕД. Какого государства?

ЖАБОТИНСКИЙ. Еврейского, в котором гарантированы все гражданские права арабам.

АХМЕД. А почему не Палестинского?

ЖАБОТИНСКИЙ. Потому что Палестинского государства нет.

АХМЕД. И когда оно будет?

ЖАБОТИНСКИЙ. Когда вы, палестинцы, дозреете до него. Принимаете ли вы, Ахмед, наш призыв к миру?

АХМЕД. Не знаю. Надо подумать.

ЖАБОТИНСКИЙ. Пока Ахмед думает, я предлагаю остальным членам Согласительной комиссии спеть вместе со мной  Гимн Бейтара –  молодежного Союза имени Иосифа Трумпельдора. (Обращаясь в зал к членам комиссии)). Есть у вас такое желание?

ВСЕ. (Кроме Ривки). Есть!

РИВКА. Нет!

ЖАБОТИНСКИЙ. Как хотите. У всех свободный выбор! Я начинаю, а вы подпевайте (Поет гимн Бейтара):

                                        Из праха и пепла,

                                        Из пота и крови

                                        Поднимется племя,

                                        Великое, гордое племя;

                                        Поднимутся в силе и славе

                                        Йодефет, Массада, Бейтар.

                                        Величие – помни, еврей,

                                        Ты царь, ты потомок царей.

                                        Корона Давида

                                        С рожденья дана.

                                        И вспомни короны сиянье

                                        В беде, нищете и изгнанье.

 

                  В этот момент с места вскакивает Ахмед, с криком

                  «Аллах ахбар» бросается к Жаботинскому и быстро 

                  наносит ему несколько ударов ножом в спину, затем 

                  бросает на пол нож и выбегает из зала. Жаботинский

                  падает мертвым возле трибуны на пол.

                  Сцена погружается в темноту и через полминуты вновь

                  освещается.  Тело  Жаботинского исчезло, лишь 

                  окровавленный нож лежит на полу. Моше поднимает

                  нож, заворачивает  в носовой платок и кладет на стол. 

                  К трибуне молча подходят члены Согласительной комиссии.

 

МОШЕ. Совершено ужасное убийство! Орудие убийцы здесь, но тела Жаботинского не видно!

САРА. (Плачет, вытирая слезы руками). Для нас это настоящая трагедия! Убить такого человека!  Как мы  будем жить теперь без Зеэва?

ЯКОВ. Это очень тяжелая для нас утрата. Мы потеряли вождя и великого знаменосца. Убийца должен понести самое суровое наказание! 

РИВКА. (Рыдает). Тяжело думать, что Зеэва больше нет с нами. Чтоб этот убийца Ахмед сгорел в пламени в Аду!

АВРААМ. Шма Исраэль, Адонай Элохейну, Адонай Эхад! Непостижимы помыслы твои, Господи! Подскажи, что нам делать?

ААРОН. Надо срочно вызвать полицию и арестовать убийцу. (Вытаскивает из кармана мобильник и набирает номер). 

ЯКОВ. Подождите звонить, Аарон! Что мы скажем полиции, если нет тела?

МОШЕ. Действительно, мы окажемся в трудном положении. Надо будет  подумать, что предпринять. А  сейчас я прошу всех вас почтить минутой молчания память великого сына еврейского народа Зеэва Жаботинского, павшего жертвой  арабского террора.

 

             Все, стоя и склонив головы, выдерживают минуту молчания.

 

МОШЕ. Спасибо. Прошу всех садиться. 

 

              Члены Согласительной комиссии занимают свои места в зале.

              Моше всходит на трибуну. 

 

МОШЕ. Уважаемые члены Согласительной комиссии! Надо ли говорить, какой тяжелой и невосполнимой потерей для нас стало убийство выдающегося деятеля сионистского движения Зеэва Жаботинского. Он удивительным образом воскрес из мертвых и пришел на помощь к Израилю в кризисное для него время. Нам выпал редкий шанс, чтобы Согласительная комиссия воспользовалась его мудрыми советами и нашла общий подход  к решению сложных вопросов безопасности и межнациональных конфликтов.

ЯКОВ. (Поднимает руку). Прошу дать мне слово. 

МОШЕ. Пожалуйста, Яков. (Сходит с трибуны и садится за столик президиума). 

ЯКОВ.(Встает и занимает место за трибуной). Незабвенный Зеэв Жаботинский всегда служил для нас примером, когда наш Либеральный лагерь предлагал смелые и неоднозначные решения, расходящиеся с мнением руководства страны. Это особенно касается проблемы арабского террора. Убийство на наших глазах Зеэва Жаботинского – это еще один серьезный теракт против евреев, особенно чувствительный для нас.  Помните ли вы, Моше, чтобы за всю историю Израиля террористы после совершения убийства израильтян приговаривались к смертной казни?

МОШЕ. Не помню. Такого еще не было. 

ЯКОВ. Об этом и речь. А ведь смертная казнь, образно говоря, - это часть железной стены! Сколько раз мы предлагали  принять Высшим собранием закон о смертной казни против террористов, и каждый раз сталкивались с сопротивлением его принятию! Вместо смертной казни армия по решению Высшего суда справедливости ограничивается разрушением их домов, а террористы получают разные сроки заключения    в израильских тюрьмах. Там   они содержатся  чуть ли не в курортных условиях, и затем в большом количестве обмениваются на наших пленных и тел убитых солдат.  Разве это справедливо? Я предлагаю покончить с этой порочной практикой раз и навсегда. И пусть Ахмед, убивший нашего великого учителя, станет первым террористом, который понесет высшее наказание: Око за око, зуб за зуб! Авраам, я прав? Что написано об этом в Торе?

АВРААМ. (Поднимается с места). Да, вы правы, Яков. Хотя одна из десяти главных заповедей звучит как «Не убий», в Торе еще написано: «Когда кто лишит жизни  человека, то он должен быть предан смерти». (Садится). 

ЯКОВ. Слышали? Никакого милосердия убийцам! Предлагаю Согласительной комиссии проголосовать за резолюцию, рекомендующую Высшему собранию принять закон об обязательной  смертной казни для террористов, чьи руки обагрены кровью наших солдат и граждан. (Сходит с трибуны и садится на свое место).

РИВКА. (Поднимает руку). Прошу срочно дать мне слово!

МОШЕ. Если срочно, то дадим. Пожалуйста, Ривка. 

 

РИВКА. (Поднимается и занимает место за трибуной). Меня, как и всех, глубоко опечалило и возмутило убийство Зеэва Жаботинского, хотя он был сионистом правых взглядов. Несомненно, палестинец Ахмед – преступник и заслуживает самого строгого наказания, но не смертной казни. Объясню, почему. Совет Европы принял Конвенцию о правах человека, согласно которой во всех европейских странах объявлен запрет на смертную казнь. Подобное юридически санкционированное убийство считается столь же негуманным, сколь и наказание смертной казнью. Нарушение прав человека не должно караться нарушением права на жизнь. Ибо это противоречит правосудию и основным демократическим ценностям цивилизованного общества. Поэтому я призываю вас, прежде чем голосовать за смертную казнь, хорошо взвесить все за и против. Спасибо. (Сходит с трибуны и садится на свое место). 

ААРОН. (Поднимает руку). Прошу слова! 

МОШЕ. Вы хотите, Аарон, продолжить дискуссию? Пожалуйста, вам слово.

ААРОН. Спасибо.(Поднимается и занимает место за трибуной). Я буду краток. В оглашенной Ривкой Конвенции Совета Европы о правах человека речь идет об отмене смертной казни в европейских странах. Поскольку Израиль является частью Азии, а не Европы, то на нашу страну ее отмена не распространяется. Предлагаю принять резолюцию о применении смертной казни к террористам, ибо ее поддержал сам убитый Зеэв Жаботинский. Спасибо. (Сходит с трибуны и садится на свое место). 

МОШЕ. (Встает рядом со столиком президиума). Итак, я выношу резолюцию, предложенную Яковым, на голосование. Кто за, прошу голосовать. (Считает). Раз, два, три, четыре, со мной пять. Все, кроме  Ривки. Резолюция принимается большинством голосов.  

РИВКА. (Сидя, начинает рыдать). Мне плохо, Сара.

МОШЕ. Что с вами, Ривка?

РИВКА. Выйдем, Сара. Мне надо объясниться.

САРА. Ривка, милая, Только успокойтесь. Моше, можно нам выйти на несколько минут? 

МОШЕ. Я не возражаю. Но  сначала пусть Ривка попьет воды. (Наливает напиток из бутылки в стакан и протягивает Ривке). Пожалуйста, пейте!

РИВКА. (Берет стакан и выпивает несколько глотков). Спасибо, Моше. (Ставит стакан на стол). Стало немного лучше.

САРА. Мы скоро вернемся, Моше. (Выходит с Ривкой из зала).

 

       Комната для отдыха. Сара и Ривка, стоя, ведут беседу.

 

САРА. Вам нужно прежде всего успокоиться, Ривка. Зачем так волноваться?

РИВКА. (Вытирая глаза платком). Я расстроилась, увидев, что одна не голосовала за смертную казнь террористам.  Но как я могла изменить демократическим ценностям Европы? 

САРА. Вы меня этими ценностями  не переубедите! Когда в Европе на себе узнают, что такое арабский террор, они еще поменяют свою Конвенцию!

РИВКА. И все-таки я очень переживаю, что убили Жаботинского. Никогда не забуду, как он чудесно танцевал танго с моей подругой в ресторане «Одесса».

САРА. Впервые слышу. Ты мне об этом не говорила.

РИВКА. Всё держалось в тайне. Я просто хотела с помощью красивой подруги склонить его к поддержке идеи двух государств для двух народов.

САРА. И добилась своего?

РИВКА. Нет, полное фиаско! Жаботинский оказался высеченным из гранита и  не пошел на уступки. 

САРА. Послушайте меня, Ривка. Разве можно позволить палестинцам иметь свое государство? Довольно одного - террористического, что в Газе. Не хватает еще второго – в Иудее и Самарии! Пока палестинцы идут убивать евреев, не видать им ни второго, ни третьего государства! Они до этого еще не дозрели!

РИВКА. А как же демократия? Идти против ее святых принципов? 

САРА. Святая наивность! Палестинцы хотят воспользоваться нашей демократией, чтобы с ее помощью прийти к власти. А потом покажут нам большой кукиш и превратят наше государство в арабское! Поймите: демократия – это не всегда хорошо!

РИВКА. Что же, вы мне всё ясно объяснили мне, Сара. Возможно,я поменяю свою позицию.

САРА. Это уже совсем другой разговор. Надолго забудь о дикой идее двух государств для двух народов! Пойдем в зал. Нас уже ждут. 

 

                  Зал заседаний. Входят Сара и Ривка. Сара сразу подходит

                  к трибуне, а Ривка садится на свое место.

 

МОШЕ. (Сидя за столом президиума). Как, Ривка, вы себя чувствуете? 

РИВКА. Намного лучше. Спасибо Саре. Она мне очень помогла.

САРА. Это наш долг - помогать друг другу. Моше, я хотела бы попросить дать мне выступить сейчас с трибуны. 

МОШЕ. Пожалуйста, Сара, даю вам слово. Не забудьте про регламент. 

САРА. (Всходит  на трибуну). Спасибо. Постараюсь быть краткой.  Уважаемые члены Согласительной комиссии! Наш вождь Зеэв Жаботинский одной из самых опасных для существования Израиля назвал идею двух государств для двух народов. На основе серьезных доводов он показал, к чему может привести создание Палестинского террористического государства, - на самом деле второго, а не первого, которое уже имеется в Газе. Эта идея представляется не только опасной, но и абсурдной, так как ее  осуществление  приведет к военному противостоянию еврейского и палестинского государств с далеко идущими последствиями для нас и всего мира.  Я предлагаю вынести на голосование Согласительной комиссии резолюцию с призывом к Высшему собранию отложить рассмотрение этого вопроса на неопределенное время в связи с продолжением террористической деятельности руководства Палестинской автономии и Газы против Израиля. 

МОШЕ. Не возражаю. Итак,  я выношу на голосование предложенную Сарой резолюцию. Кто за? (Считает). Раз, два, три, четыре, пять, со мной шесть. Принимается единогласно.

САРА. Спасибо. Ты, Ривка, молодец!  Вот это и есть победа израильской демократии над терроризмом. (Сходит с трибуны и садится на свое место).

МОШЕ. (Встает и занимает место за трибуной). Уважаемые дамы и господа! Прежде, чем объявить об окончании заседания Согласительной комиссии, я хочу еще занять у вас несколько минут.  Наш светлой памяти Зеэв Жаботинский, касаясь проблемы единства еврейских рядов, напомнил нам о  главной заповеди Торы, которую некоторые из нас успели забыть: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Нам остается только исполнять ее. Но, что удивительно, Зеэв ни разу не упоминал о своей любви к  Израилю – нашей древней, прекрасной, исторической родине, возрождению которой он посвятил свою жизнь. Он не считал нужным говорить об этой любви вслух, ибо  она слышалась в каждой его фразе, в каждом предложении, в каждом произнесенном им слове. Пусть эта любовь к Израилю станем тем знаменем, под которым объединится весь еврейский народ! Жаботинский не успел перед гибелью  допеть  свой Гимн Бейтара. Предлагаю вам   встать и  вместе пропеть  этот Гимн до конца. Я начну петь, а вы ко мне присоединяйтесь. (Поет): 

                                        Из праха и пепла

                                        Из пота и крови

                                        Поднимется племя

                                        Великое, гордое племя;

                                        Поднимутся в силе и славе

                                        Йодефет, Массада, Бейтар.

 

            Сара, Ривка, Яков, Авраам и Аарон, поднявшись, подходят

            К трибуне и, взявшись вместе со спустившимся с трибуны

            Моше за руки, поют Гимн Бейтара всё громче и громче:

                                        Величие – помни, еврей,

                                        Ты царь, ты потомок царей.

                                        Корона Давида

                                        С рожденья дана.

                                        И вспомни короны сиянье

                                        В беде, нищете  и в изгнанье.

 

                                       Восстань против жалкой

                                       Среды прозябанья!

                                       Зажги негасимое

                                       Пламя восстанья!

                                       Молчание – трусость и грязь.

                                       Восстань! Душою и кровью 

                                       Ты – князь!

 

                                       И выбери

                                       Смерть иль победный удар –

                                       Йодефет, Массада, Бейтар.

 

 

 

                                    З      А      Н      А      В      Е      С

 

 

 

13.05.2020, ЛАГ БА ОМЕР                

MAIL: Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.

TEL.: 052-8336103;  077-9336103